Оксана безумными глазами взглянула на подругу:
- Только я решаю, здесь... я а не ты, - прокричала она глядя
сквозь девушку. – И я знаю что делать.
- Ч-ч-что?
Маша сразу же пожалела, что спросила это, потому как Оксана
улыбнулась, словно хищник, жуткой, мерзкой улыбкой и сделала шаг
назад.
- Оксана, что ты...
Но Маша не успела договорить, ее подругу, словно ветром
снесло. Маша заметила лишь, как в ее бедро ударился бампер
старенького белого жигуленка, и тело девушки кинуло через капот в
лобовое стекло, которое она и разбила своей головой. Милая головка
Оксаны лопнула как брошенный на землю переспелый арбуз, разбрасывая
по сторонам ошметки чего-то красного.
Машина заскрипела и завизжала тормозами, ее понесло юзом,
и замерла она лишь метрах в десяти от места, где сбила молодую
девушку. Водитель выскочил из машины и стал водить руками в
стороны, словно обращаясь то к мертвой Оксане, то к ее онемевшей
подруге. Все что он мог тогда говорить, это: «А-а-а-а-а... а-а-а...
а-а-а-а-а-а-а», - с разными интервалами времени.
Маша почувствовала, как что-то скатывается по ее лицу и
вскинула руку, чтобы убрать это. На ладони лежало что-то мерзко
серое напоминающее личинку. Маша бросила это на землю, и не отдавая
себе отчета, наступила на кусочек Оксаны ногой. Только тогда она
заметила, что вся залита кровью, включая руки и новенький
болоньевый плащ. Маша подумала, что теперь мама ее непременно
наругает за такое небрежное обращение с вещами. Может даже
отшлепает как в детстве или заставит самой все оттирать. Скорее
всего, сладкого ей сегодня не видать, как и денег на обед в школе.
Минуту спустя она сообразила, что давно уже покинула школу, а мама
живет отдельно от нее. Осознав это, девушка подняла голову и
закричала что было сил.
Декабрь 1985.
Мужчина дернулся и проснулся. Он лежал у себя дома в своей
кровати, одеяло было собранно в ногах, а в квартире было
подозрительно светло. Он, прищурившись, посмотрел сначала на
сияющие белым окна, а затем на свой будильник.
9:31
- Твою мать! – закричал он, спрыгивая на пол. – Твою же
гребанную мать, срань господня, проспал.
Он кинулся в коридор, по пути раскидывая домашние тапочки
и ударяясь пальцем об угол стола (другого и быть не могло, просто
не могло, эти углы стола специально создал дьявол, чтобы о них
бились маленькие и беззащитные мизинцы, когда ты совсем этого не
ждешь). Он снова заорал, как следует выматерился и, постанывая, на
одной ноге доковылял до тумбочки возле двери.