Вот с этого и начнём…
Собрал Ванька на очередное
производственное совещание сестер и содержательницу Бакулеву, что
Марию сейчас заменяла и начал их про пленных спрашивать.
- Вопрос к вам девицы-красавицы у
меня имеется. Посещают ли наши заведения военнопленные? – озадачил
присутствующих Ванька.
Девицы-красавицы задумались.
- На лбу то у них, Ванечка, не
написано, но девки иногда хвастаются, что посетитель их не
по-нашему лопотал. – Александра Ваньке ответила.
Остальные менеджеры нижнего звена в
подтверждение её слов закивали.
- Бывает, ночами и в форме
заграничной прибегают воровски от караула. – это уже Прасковья от
себя добавила.
- Рублики то у них такие же, как у
прочих. Принимаем и таких, Ваня. – Евдокия к сестрам
присоединилась.
- Всё. Кончилась коту масленица. С
сегодняшнего дня чтобы ни один пленный через наш порог не
переступал. Дунька Кулакова им в помощь. Не допускать супостатов до
мягкого российского тела. – сурово обвел глазами Ванька сестриц и
Бакулеву.
Те перечить Ваньке не смели – хозяин
он заведениям, хоть они на бумаге и содержательницами числятся.
- В уезды тоже сообщить нашу новую
политику в этом отношении. – завершил он совещание.
Вышел на крыльцо. Закурил. Как-то и
на душе легче стало – отступила немного хандра…

Пока ещё не пленные.

Учащиеся вятской гимназии и реального
училища. Увидев их, Ванька Воробьев свою книгу написал
Глава 26 Писатель
Скука-печаль и хандра немного
отступили, правда, как-то не до конца, но попаданец теперь знал от
них лекарство. Надо ему не только под местные реалии
подстраиваться, но и попытаться изменить что-то. Плохое сделать,
гадость какую-нибудь – душа не позволяла, изменился он в лучшую
сторону за пребывание во времени Ваньки Воробьева…
Проезжая по делам мимо мужской
гимназии, видел он как её ученики спортом занимаются. Ну, делают
гимнастические упражнения и делают – в программе обучения у них
они, наверное, прописаны. Уже на Больше-Хлыновской его и торкнуло –
надо для подрастающего молодого поколения и воинов российских
пособие по атлетической гимнастике написать. В своем времени он не
мало внимания ей уделял, да и здесь окончательно это дело не
забросил. Тут сейчас она очень даже пригодится и для победы над
супостатом, и для прочего весьма полезна будет.
Атлетизм в начале двадцатого века не
являлся в Российской империи чем-то новым и невиданным. Популярен
он был среди высшего общества и в простом народе. Куприн, Толстой,
Гиляровский, Шаляпин и многие другие являлись, к примеру, его
почитателями. На красивые и мощные тела борцов и силовых жонглеров
простонародье в цирк валом валило.