Хотя называть это городом – пожалуй, преувеличение. Шесть зданий, да и то для двух или трех из них слово «здание» было бы щедрым комплиментом. Лачуги из грубых досок, будто нарочно сколоченные без единого прямого угла, выжженные солнцем, облупившиеся от дождя, исхлестанные пыльным ветром, ютились вокруг немощеной площади и полуразвалившегося колодца.
Самое большое строение походило на таверну, бордель или факторию – или, скорее, на все это сразу. Над входом еще держалась кое-как покосившаяся табличка, но ветер стер слова, оставив на доске лишь несколько светлых полос. Теперь она гласила: «Ничто, нигде». Шай взбежала на крыльцо, перепрыгивая через ступени, выдавливая босыми ногами стоны из старых досок. В голове кипели мысли, как все разыграть, когда она окажется внутри: сколько отмерить правды, какой приправить ложью, чтобы состряпать историю поубедительней?
За мной гонятся! На пороге сделать судорожный вдох и постараться изобразить крайнее отчаяние – что ж, для этого сейчас, да и вообще в последние двенадцать месяцев даже играть особенно не придется.
Трое каких-то подонков! Потом – если, конечно, никто не узнает ее по портретам с надписью «Разыскивается!»: Они пытались меня ограбить! Это факт. Нет нужды уточнять, что деньги она сама украла из нового банка в Хоммено при помощи как раз этих троих почтенных джентльменов – и еще одного, но его с тех пор уже успели поймать и повесить.
Они убили моего брата! Совсем обезумели от крови! Ее брат преспокойно сидел дома, в чем она ему очень завидовала, а если ее преследователи и обезумели от чего-то, то верней всего от дешевого пойла, как обычно, но эту фразу она произнесет с тоненькой дрожью в голосе. При надобности Шай могла выдать те еще трели – в свое время она отточила их так, что заслушаешься. Ей представилось, как все в таверне вскакивают на ноги, спеша помочь даме, оказавшейся в беде. Они подстрелили моего коня! Приходилось признать: невелик шанс, что в дубленых шкурах, способных выжить в этой глуши, всколыхнутся рыцарские чувства, но все же вдруг судьба хоть разок сдаст ей выигрышные карты?
В жизни и не такое случается.
Она ввалилась в таверну, уже раскрывая рот, чтобы начать плести басню, и застыла на месте.
Внутри было пусто.
Там не просто не было людей, там не было ничего – и уж точно никаких выигрышных карт. В главном зале ни намека на мебель. По левую руку – узкая лестница и балкон вдоль стены, а наверху – зияющие дверные проемы. Светлые блики там, где восходящее солнце заглядывало в бессчетные щели меж растрескавшихся досок. Разве только ящерица шмыгнула в тень – уж теней-то тут имелось предостаточно. Изобильный урожай пыли серел на каждой поверхности, заполнил каждый угол. Пару секунд Шай просто стояла на месте, хлопая глазами, а потом бросилась обратно наружу, вдоль по шаткому крыльцу и к следующему зданию. Стоило ей толкнуть дверь, как та грохнулась с проржавевших петель.