Вий? А кто это вообще такой? Знакомый? Может тот, о ком мне
рассказывали или о ком я читал? Опять же не помню. Память, что ж с
тобой такое творится то, а?
Зато с глазами творится хоть что-то и это реально радует. А вот
уже и совсем наоборот, поскольку представшая перед ними, только что
открывшимися, картина, являлась чем-то особо пугающим. Лаборатория
– вот на что больше всего было похоже место, где я находился. Не
просто находился – висел в какой-то прозрачной ёмкости, до краёв
заполненной жидкостью. Ей же и дышал, что почему-то не вызвало
особой паники. Почему? Опять же не знаю.
Руки, ноги, вообще все мышцы начинали нормально слушаться, в то
время как ощущение вида «замуровали, демоны!» требовало предпринять
какие угодно меры, лишь бы освободиться. Только вот как? Удары
кулаками о стены ёмкости ничего не принесли, явно не простое стекло
там, зуб даю. А это значит…
Твою же так и этак! Кулаки, которыми я пытался проложить себе
путь из этого хренова аквариума, принадлежали кому угодно, но не
мне. Отсутствующие у меня шрамы, другие пальцы, да и вообще своё
тело с чужим не перепутаешь. Однако! Разум то мой, пусть с памятью
беда, а вот тело чужое. Но если тело чужое, то…
Додумать не получилось, потому как закружилась голова, а из этой
крутоверти внезапно всплыло слово «Аард». Не просто слово, но и
необходимый жест, и ещё кое-что, без чего всплывшее так и осталось
бы ничего не значащей пустышкой. Память… только не моя, а того
тела, в котором я непонятным образом оказался. Что ж, выбора у меня
всё равно не просматривается, потому попытка не пытка.
Слово-жест-мысль… Ну или воля, хотя в данном случае эти понятия
схожи. Та самая триада, которая, по пришедшей ко мне уверенности,
позволяет делать то, что лежит за пределами обычного человека, к
которым прежний хозяин тела ни разу не относился. Выполняю, а
точнее воплощаю эту самую цепь, знание о коей настойчиво
постучалось в мой разум и вот… Волна непонятной силы, зародившаяся
где-то внутри меня, вырывается наружу, используя раскрытую,
направленную в сторону стенки ёмкости ладонь как точку выхода.
Удар! Мощный, отдающийся в ушах, отбрасывающий меня обратно, но
одновременно расколовший ту самую «консервную банку», в которую
непонятно кто засунул тело, отныне принадлежащее мне и только мне.
В этом я был уверен, потому как никакого ощущения кого-либо
постороннего не было. И это хорошо.