— Для нас нет, а вот для тебя
явно есть, — ответил Ковалёв. — А, может, и для кого-то ещё,
например, для твоего работодателя. Поэтому планшетик побудет
некоторое время у меня. Если за месяц ничего не учудишь и не
заявишь на нас в полицию, то я пришлю его тебе по почте. Сюда в
порт.
Лёха передал гаджет Жабу, тот
аккуратно положил его в сумку.
— Ну что, господа? Я полагаю,
наша благородная миссия выполнена, и мы можем покинуть этот
гостеприимный корабль, — Ковалёв улыбнулся товарищам, после чего
обратился к капитану: — Сейчас мы пойдём, а ты немного полежишь без
сознания. А как очнёшься, попытаешься забыть обо всём этом, как о
страшном сне. Только одного не забывай — что у меня остался твой
замечательный планшетик!
— Почему без сознания? —
спросил Кун, которому, судя по всему, из всей Лёхиной фразы больше
всего запомнились именно эти слова.
— Потому что сейчас я тебя
немножечко отправлю в нокаут, чтобы ты чего дурного не выкинул
сгоряча, — пояснил Ковалёв.
Капитан побледнел и
пробормотал:
— Нет, не надо, Вам не стоит
этого делать, не надо…
— А ведь ты прав, бродяга! —
согласился с капитаном комедиант, улыбнулся и подмигнул ему. — Мне,
действительно, не стоит этого делать! Что я всё о себе, да о себе
думаю? Мои друзья не меньше моего настрадались: один в легионе
пахал, как лошадь, другой в порту голодал.
Ковалёв неожиданно замолчал,
призадумался и добавил:
— Хотя, между нами говоря, они
настрадались меньше. Но тем не менее я всё равно должен дать им
возможность насладиться небольшой местью.
— Я его простил, — тут же на
всякий случай сказал Носок, которому очень не хотелось отправлять в
нокаут своего бывшего обидчика.
— У тебя большое сердце, Носок!
— с определённой долей театральности произнёс Ковалёв. — Когда твоя
доброта тебя погубит, я искренне скажу, что мне было приятно тебя
знать!
— Не стоит! Я и так буду сидеть
тихо! Я… — начал тем временем уговоры капитан Кун, но
недоговорил.
Сражённый точным ударом ноги
амфибоса в висок, капитан грузового шаттла «Принцесса Дандан» обмяк
и рухнул на пол.
— Приятно? — спросил Лёха,
глядя на Жаба.
— Да нет. Чего приятного-то? —
удивился амфибос.
— Ну а зачем тогда
бил?
— Чтобы вырубить.
Ковалёв вздохнул и покачал
головой.
— Дал бы лучше тогда мне
удовольствие получить. Я бы сам вырубил. Убить этого гада охота,
как вспомню этот Трудовой Легион.