Теперь весь его бизнес тоже принадлежит мне. Я ничегошеньки о нём не знаю. По всей видимости, и управлять не смогу. По той же причине, по которой не могу покинуть дом без разрешения.
Опекун!
Такое короткое слово и такое… мерзкое!
Я пропустила период подросткового бунта, и по всей видимости, он решил догнать и напасть на меня именно сейчас. По прихоти отца меня загнали в рамки тоталитарного режима армейского самодура.
Терпеть это?! Целых три года? Да я же свихнусь!..
Тронусь умом, меня отправят в психушку на лечение. Надеюсь, хотя бы в универ мне ходить можно? Или тоже под запретом?!
Чёрт знает, что творится.
Внезапно телефон начинает звонить. Номер не высвечивается, засекречен. Но я отвечаю, не раздумывая.
— Алло?
В ответ звучит тишина.
— Алло-о-о-о! Вы что-то хотели? — уточняю голосом, начинающим терять терпение.
Может быть, это шутка Аньки или кого-то из её дружков?! Проверяют, можно ли вернуться на вечеринку? Или просто решили подшутить, напугав меня до дрожи? Но кое-что меня настораживает. Если бы это звонила Анька или кто-то из её дружков, на заднем фоне слышались бы сдавленные смешки, писк или просто музыка.
Но сейчас не слышно ничего, кроме… глубоких вдохов и размеренных выдохов. Медленные, очень глубокие, едва слышные, но я чувствую их каждой клеточкой кожи и покрываюсь мурашками внезапного озноба.
Испуганно озираюсь по сторонам и на всякий случай задёргиваю шторы в комнате. Мне кажется, что на меня кто-то смотрит издалека… Напряжение становится очень сильным, приподнимая волоски на коже.
— Это дебильная шуточка!
Голос стал высоким и испуганным, как у малолетки, испугавшейся воображаемого монстра в темноте. Я сбрасываю звонок и осторожно кладу телефон на тумбочку, размышляя, что мне делать с внезапно свалившимся на голову опекуном.
Как поступить? Моя голова лопается от мыслей. Я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным и просто не знаю, как реагировать на недавние события.
Надо бы поговорить. Но с кем? Юрист чётко дал понять, что лазеек нет и быть не может. Остаётся только терпеть долгих три года и быть покладистой. Но я же хорошо воспитанная и очень приличная девушка. До того приличная, что просто тошно.
Один раз устроила вечеринку и то неудачно. Меня поймали в неудачный момент и сразу же заклеймили званием «распутной девицы». Вероятно, именно поэтому друг отца решил восстановить пробелы в воспитании муштрой.