Как подумаю, что меня ждёт впереди... Брр-р-р… Наверняка Темирхан заведёт привычку будить меня посреди ночи и засекать время, необходимое для переодевания. Будет держать горящую спичку.
А чего ещё можно ожидать от такого, как он?! Ничего хорошего! К тому же меня насторожил разговор Темирхана. Как будто речь шла не о совсем законных делишках. И чему меня может научить такой — деспот, самодур, связанный с криминалом? Похоже, папа был совсем плох, если решил доверить меня ему.
Я же и сама могу неплохо справиться со всем. Кроме папиного бизнеса. Тут уж я действительно полный ноль, даже отнекиваться не стану. Выбранная мной профессия далека от мира цифр.
В общем, ничего хорошего в Темирхане нет. Кроме, разве что, его упругого зада. Темирхан — мужчина в возрасте, но его крепкий зад даст фору задницам большинства студентов, учащихся со мной на одном курсе. Говорю, как художник, исключительно, с позиции рассмотрения тела опекуна в роли модели. Вышло бы неплохо…
Пальцы зачесались набросить на этого мужчину просторную тогу, чтобы ткань свободно обтекала скульптурные мышцы. Уф, не о том я задумалась! Нужно решать, как выбираться. Но решение упорно не приходит в голову.
Придётся заняться уборкой. Мне самой неприятно, что дом папы превратили в свинарник. Осмотрев поле крушения, стону вслух. Изверги даже распотрошили папин элитный бар! Там же каждая бутылочка была на счету — презенты от друзей, партнёров по бизнесу…
Не знаю, с какого бока подступиться к уборке. Это же море без конца и края! Смахиваю горячие слёзы пальцами.
— Диана, вам помочь? — отрицательно машу головой. — Спасибо, Нина Олеговна, но новый барин запретил, — не могу удержаться от язвительности.
— Темирхан, — недовольно качает головой Нина Олеговна.
Ей около пятидесяти, она заведует уборкой в доме. В доме папы не так много прислуги, я знаю всех по именам. Некоторые служат очень давно, как начальник охраны — дядя Саша, или повариха — Оксана. Нина Георгиевна работает на отца не так давно, всего полгода. Я не успела с ней сдружиться, но держусь всегда вежливо.
— Вы знали, что он приедет? — прямо спрашиваю я.
— Новый барин запретил рассказывать, — в тон мне отвечает Нина Георгиевна и уходит.
Я точно словно в тюрьме. Этот тиран даже слугам запретил разговаривать со мной. От злости я пинаю первый попавшийся предмет. Это надувной круг. Он сбивает пирамиду пивных стеклянных бутылок. Грохот стоит неописуемый. Часть бутылок разбилась. Пенный напиток разливается по дорогому паркету.