– Не помешаю? – Борис вопросительно смотрел, стоя с бутылкой пива возле
плетеных кресел, которые находились немного в сторонке от веранды, где
проходило основное веселье.
Я отрицательно
помотал головой, отпивая пива, наблюдая за веселившейся Никой. Она смеялась,
улыбалась, но глаза ее были тусклы.
– Вы поругались? – вопрос заставил дернуться, перевел взгляд на Бориса. Он странно смотрел на меня
сквозь очки. Словно знал какую-то тайну.
– У нас все хорошо, – улыбнулся я.
Друг недоверчиво
хмыкнул.
– Точно?
– А чего ты ведешь такой допрос с пристрастием?
– Да так.
– Не уходи от ответа, коль начал разговор.
– Делаю выводы из вашего поведения.
– А что с нашим поведением не так?
– Дим, ты, конечно, можешь упорно утверждать, что между вами ничего не
произошло, но напряжение ощущается даже посторонним.
– В каждой семье есть какие-то размолвки, но это не означает, что происходит
катастрофа.
– А когда муж заводит любовницу, это теперь считается нормальным явлением?
Борис в ожидании
застыл. Он слишком хорошо меня знал, хотя можно было попытаться отшутиться, но
у него это вызовет еще больше подозрений. И раз он так напрямую спрашивает,
значит знает. Я отвернулся, поднося бутылку. – Я вас видел.
– Это могла быть клиентка, – предположил вариант, упорно рассматривая рядом
растущее дерево, было стыдно смотреть другу в глаза.
– Я бы тоже так подумал, если бы вы не целовались.
– Я не обязан перед тобой оправдываться! – вспылил от укоряющего тона,
повернувшись к другу. – Сами разберемся!
– Знаешь, по привычке, по большой дружбе я на твоей стороне, но по совести я на ее. И прежде чем ты разрушишь свою
семью, хорошенько подумай, а стоит ли игра свеч, – с этими словами он оставил
меня одного, вернувшись на веранду, сел возле Иры.
Все были там,
только место возле Ники было пустое, потому что я устал изображать счастливую
семью. С самого утра мы улыбались друг другу, смеялись, радовались, смотря, как
наша дочка стоит на первой своей линейке, слышит свой первый школьный звонок.
Но все это было наигранно, натянуто между нами. В какой-то момент я вспомнил ее
появление на свет. Семь лет назад, держа ее на руках на следующий день после
рождения, был бесконечно счастлив. И верил, что так будет всегда. Но где-то мы
с Никой теряли друг друга, были вместе, но как параллели, которые иногда
пересекались. Сейчас Борис напомнил, почему у меня вдруг появилась другая
женщина. Та Вероника, по-другому ее не называл, давала ощущение пузырьков, как
шампанское, которое щекочет, дает легкость, а потом ударяет в голову. И понимал,
что это бесконечно длиться не будет, но не находил в себе сил и желания
прекратить отношения, и вернуться не только телом, но и душой к жене.