Каждый год, едва начиналась школа, садики и прочие образовательные походы,
во мне просыпалась дикая любовь к выходным. Именно в эти дни я могла поспать на
два часа дольше, не переживая, что дети проснутся и разнесут дом. Дима был с
ними. Он их и накормит,
и развлечет, а может,
куда-то потащит в город, оставляя мне время для себя.
Вот и сегодня,
проснувшись раньше меня, разрешила
себе досыпать. Во всяком случае, я лелеяла мечту, что таким образом он
обо мне заботится. Потому что больше он никак не проявлял свою заботу. После
той ужасной ночи, когда он едва не изнасиловал, по-другому мой мозг отказывался
называть то принуждение, после непонятного разговора мы отдалились. На публику по-прежнему изображали
идеальную семью, даже при детях старались вести себя максимально естественно,
но многое ушло из
наших отношений. Он
свел наше общение до бытового уровня, при возможности утром сам отвозил детей в
школы и садик. Его внимание внезапно переместилось именно на них. Игнорируя
меня, по максимуму отдавал себя сыну и дочкам. Такое отношение обижало,
задевало. Я не раз пыталась начать разговор про нас, но каждый раз замирала,
едва встречаясь с его холодным взглядом.
Родной человек
стал чужим. Если раньше мы могли вечером остаться вдвоем на кухне и поболтать
ни о чем, то сейчас Дима больше времени проводил в кабинете, избегая малейшей
возможности остаться со мною наедине. Мы спали в одной кровати, но сейчас мне
она казалась огромной, потому что ни разу он не прикоснулся ко мне. Он вообще
стал избегать секса. Ворочаясь от бессонницы, рассматривала его спокойное
спящее лицо. И все дурные предчувствия овладевали мною, как стая демонов,
шепча, что невозможно столько времени обходить стороной близость и выглядеть
довольным жизнью.
Ловила себя на
мысли, что не раз порывалась заглянуть в его телефон, но каждый раз
останавливалась, убеждая, что верю ему. Я скучала по нему, по его нетерпеливым
рукам, мускулистому телу. По его подколкам и горячему шепоту.
Смахнув
накатившуюся слезу, вошла в ванну. На полу, видно, со вчерашнего дня, валялись брюки и рубашка.
Когда он вчера вернулся, я даже не слышала. Подняла брюки, вытащила ремень,
стала проверять карманы, прежде чем они отправятся в стирку. Осторожно, словно
вытаскивала ядовитую змею, перевернула кулак и разжала пальцы. На ладони лежало
его обручальное кольцо, две фольгированных упаковки презерватива. В другом
кармане оказались сигареты и зажигалка.