Створка ворот скрежетнула за ними и затворилась с сухим щелчком. Рита сделала несколько нетвердых шагов, чувствуя, как ослабели колени. Прерывистое дыхание со свистом вырывалось из ее пересохших губ. Марат остановился напротив, стоял, широко расставив ноги, глядя в землю. Она хотела сказать что-то – может быть, поблагодарить за помощь или спросить, как он здесь оказался. Он же вдруг откинул голову, быстро взглянул на нее – в светлых глазах яростно дрожали зрачки – и, вскинув руку, коротко хлестнул Риту по щеке раскрытой ладонью.
– Дура! – выплюнул он сквозь зубы.
Она задохнулась от удара, не успела даже ничего сообразить – инстинкт сработал быстрее, и, размахнувшись от плеча, засветила ему кулаком – как когда-то тысячу лет назад, во время их детских побоищ. Удар пришелся по носу, и Рита увидела струйку крови, побежавшую по лицу Марата, вниз, к губам. Лицо его искривилось, на щеках заиграли желваки, он бросился на нее, схватил за плечи, смял, тяжело дыша, – казалось, сейчас он просто повалит ее на землю и разорвет на куски. Она сама была слишком зла, чтобы испугаться его силы, отчаянно вырывалась из крепкого захвата, толкалась локтями, коленями – он держал ее слишком крепко, и ей не удавалось ударить его как следует. Рита откинула голову, чтобы наподдать ему лбом в зубы – и тогда он вдруг поцеловал ее.
Его губы, обветренные, грубые, прижались к ее рту, и Рита почувствовала солоноватый привкус его крови. В голове зашумело, горячая волна прокатилась по ее телу, до самых кончиков пальцев на ногах. Она вдруг ослабела, обмякла в его руках, изо всех сил вцепившись пальцами в его куртку, но теперь уже не в пылу борьбы, а только лишь для того, чтобы удержаться на ногах, не рухнуть вниз.
Он долго не отрывался от ее губ, терзал их, мучил, как будто хотел выпить ее всю, до донышка. И она уже не понимала, чего теперь больше в его глазах – гнева, злости или мучительной нежности, страха за нее и за самого себя. Он разорвал поцелуй, только когда начал задыхаться. Жадно глотнул воздуха, и губы его сразу скользнули выше, по ее щеке, к виску, к нежной коже чуть ниже уха. Рита, запустив пальцы в его волосы, вдыхала его запах – свежей мальчишеской кожи, весеннего солнца и ветра. Его подбородок проехался по ее щеке, слегка кольнув щетиной – еще мягкой, он ведь только недавно начал бриться, и Рита смогла наконец прикоснуться кончиками пальцев к этим острым скулам.