А вот нижнее белье было чудное: тонкое, шелковистое, как у
богатых, но мелкое какое-то. Ну что за лоскутки? Впрочем, кто их,
городских, разберет? Они поди и вовсе без белья шастать могут. А
что девица из города, так и гадать нечего — руки нежные, мягкие...
Тут взгляд Ренны замер на массивном перстне. Знак Солнца!
Когда она, задумчиво хмурясь, вышла с охапкой сырой одежды,
Силван спросил:
– Ну, как она?
– Да уж получше Лима-то. И не магичка она вовсе! Аура не ярче
твоей. С чего взял? Напугал только! – Ренна сверкнула сердитым
взглядом, сунула Силвану его промокший тулуп и понесла остальную
одежду в избу, сушить.
Силван устроился на лавке, снял шапку и, приглядываясь к слабому
дыханию сына, пробормотал:
— Магичка, не магичка. Мне без разницы, все одно — помогла.
– А волка она приложила знатно, — продолжил он, когда Ренна
вернулась. — И визжала, правда, знатно. Но кабы волка визгом можно
было одолеть, так мы бы баб с собой брали, а не топоры. И штаны
опять же. Я слыхал, магички и этак бесстыдно одеться могут.
– А я говорю, аура у нее обычная! – Ренна вдруг замерла. – А
вдруг у нее все силы на твоего волка ушли, вот аура и притухла?
– А что, может так?
– Может. Да и день сегодня вовсе странный... – Ренна устало
повела плечами. – У меня самой силы пропали. Едва хватило, чтоб
Лима удержать.
Силван привстал и с беспокойством вгляделся в бледное лицо
сына:
– Но ведь с ним все в порядке, да?
– Да, да, – задумчиво теребя ухо, ответила лекарка. – На ноги
только не сразу встанет... Ох, кабы беды не вышло. Ты предупреди
всех, чтоб при чужачке обо мне помалкивали.
– Нешто они не знают?
– А ты предупреди, – лекарка в раздражении уставилась на
Силвана, потом оглянулась на занавеску, за которой лежала
незнакомка, и прошептала: – Скоро очнется. Притащил на мою
погибель... Что мне делать-то с ней?
– Приюти пока, – тоже шепотом ответил Силван. – Я заплачу. А за
Лима дичью принесу. Или может тебе шкуру волчью надо?
– На кой мне шкура? И денег не надо. Лечить чужачку не буду,
здорова она, так что платы не возьму.
Вдруг скрипнула кровать. Силван с Ренной замолчали и
настороженно переглянулись. Силван напоследок тронул волосы сына и
вышел, а лекарка поспешила к незнакомке.
За окном только-только рассеялись утренние сумерки, сонные
извозчики лениво покрикивали на сонных же лошадей, а столичные
лавки лишь начинали открывать двери и витрины для редких ранних
покупателей.