И огорченье еще к прежним добавит морщин.
Лишь добронравье одно устоит и годам не уступит,
Только оно привязать может надолго любовь.»
Деревенские, похоже, что-то да поняли. Даже дети перестали
шуметь, и в наступившей тишине раздавалось только шорканье ножа по
деревяшке.
Оста издала какой-то жалкий бульк и беспомощно оглянулась на
подружек. Одна из девушек, та, которая не смеялась над Лерой, тихо
спросила:
— Это что, древняя латынь?
— Ну да... Древняя...
Как будто другая есть! Впрочем, у этих аборигенов, и правда,
своя латынь, поновее.
— А-а... А откуда ты ее знаешь?
— Учила, — пожала плечами Лера и, спохватившись, добавила: —
Наверное... Не помню.
Оста вдруг пришла в себя и фыркнула:
— Ну и зачем тебе здесь древняя латынь? Лучше настоящим делам
научись.
— Да не переживайте вы так, — насмешливо отозвалась Лера. —
Здесь я не останусь. И за Молчуна своего не волнуйтесь — кто-нибудь
из вас, красивых и умелых, его осчастливит. Всего хорошего!
Решив поставить на этом точку, Лера направилась к выходу.
Понятно было, что никаких добросердечных взаимоотношений с местными
не получится, так чего ради слушать злые языки.
Уйти ей, однако, не удалось. В дверях показался худой, согнутый
дед с волосами-паутинками, и народ тут же оживился, задвигался,
поклонами приветствуя старика и пересаживаясь лицом к печке.
Женщины зашикали на Леру, стоящую на пути деда, и, потянув вниз,
усадили на лавку.
— Поклонись дону Авусу, невежа... — прошипела в ухо одна
бабка.
Дед сел на резную табуретку, рядом пристроилась женщина с
большим струнным инструментом, напоминающим арфу, и все
затихли.
Лера передумала уходить, дед явно собрался что-то
рассказывать.
И дед рассказал!
Нараспев, красивым глубоким голосом, под мелодичное треньканье
«арфы» он заговорил о... магах-основателях, о великом переселении с
Земли на планету Эйлун и о межзвездном портале...
Из общинного дома Лера вышла, не замечая никого и ничего. Песнь
деда объяснила чужие звезды, латынь, и все-все остальное, на что
она так упорно закрывала глаза. Она все пыталась объяснить
сектантами или отшельниками. Но целый месяц без луны! Как можно
объяснить это?! Почему она не замечала очевидное?
В другом мире...
Одна...
И что сейчас?
В голове шумело. Лера чувствовала себя пьяной, хотя ни разу не
пила алкоголь. Она брела, не понимая, куда, но оказалась перед
домом знахарки. Видимо она так и встала там, словно в отключке,
потому что в какой-то миг обнаружила около себя причитающую Ренну.
Та вела ее в дом, успокаивая глупыми, банальными словами.