— Почему же не имеем? — перебила Децима. Уверенность уже
вернулась к ней, и она с напором, крепкой ладонью впечатывая в стол
каждую фразу, отчеканила: — Очень даже имеем. Ты здесь никто.
Чужачка! Поселилась, одевалась, кормилась за наш счет. Подарки от
Молчуна приняла, стало быть, на ухаживание согласилась. Хлебом
угощала! — На этих словах сваха схватила со стола хлеб и потрясла
им в воздухе.
Лера поймала на себе тяжелый, обязывающий взгляд Молчуна. Ну
было раз. Помогала она тогда Ренне лепешки печь, а Герасим дрова
принес. Посмотрел голодно, она и угостила. Блин, да знала бы, что
традиция такая, ни за что бы не поднесла, хоть помри он!
— Так что хвостом не верти, — уже спокойней продолжила Марта. —
Все уже, не отвертишься. А коли и найдется у тебя родня, так нам
еще в ноги поклонится, что пристроили дочку, не обидели.
Народ согласно зашумел и с новой силой набросился на остывающую
еду. Больше на Леру никто не обращал внимания. Для себя они все
определили: вот жених, вот невеста, а через неделю — свадьба.
Молчун смотрел на Леру непроницаемым взглядом, только кулак его
до белизны сжал ложку. Второй лежал на столе пудовой гирей.
Лера сглотнула вставший в горле ком и принялась тихонько
выбираться.
— Куда собралась? — остановил ее властный голос Децимы.
— Я не голодна, — процедила Лера. — А вы кушайте... гости
дорогие.
Децима прищурилась и открыла рот, готовясь, видимо, объяснить,
кто здесь хозяин, но тут к ней склонилась Ренна и что-то зашептала.
Выслушав, сваха с недовольным видом махнула рукой:
— Ну иди, иди. Куда ты денешься...
***
"Куда ты денешься, когда разденешься..."
Тьфу ты, и прилипло же! Откуда только вылезло?!
Лера мерила шагами лекарскую, кусая губы и поглядывая на дверь.
Громкие выкрики доносились даже сквозь толстенное полотно и
переход, отделяющий пристройку от избы. Вот женщины затянули песню.
Пели грустно, с надрывом. Слов было не разобрать, но наверняка
что-то о нелегкой женской доле. Впрочем, долго попечалиться бабам
не дали. Мужики, даром что почти одни старики, дружно грянули
веселые куплеты. Похоже на частушки и, судя по взрывам хохота,
пошлые.
"Куда ты денешься..."
Лера зарычала. Из горла рвались сплошь нецензурности, но она же
девушка воспитанная, образованная...
— Что же делать? Что делать?
Что не делать, она знала точно: за Герасима не
выходить. Он, может, человек хороший и мужем будет замечательным...
Но для аборигенок! Если они, конечно, закроют глаза на его
"молчаливость". А ей возвращаться надо! На Землю, в родной 21
век.