— А вообще я думаю, что Леонора
сбежала до свадьбы по самой простой и прозаической причине, —
завершил Эван. — Она прекрасно понимала, что не сумеет пройти
ритуал.
— Почему? — недоуменно брякнула
я.
Эван и Инвар переглянулись. Блондин
издал короткий смешок и взмахнул рукой, по всей видимости,
предлагая императору дать мне ответ.
— Камень Богини, Шиара, — коротко
бросил Инвар.
Я почувствовала, что краснею. Ох, я и
забыла про это! Но тогда получается, что Леонора не была
девственницей, когда встретила Инвара?
— Леонора несколько раз заводила об
этом речь, — пояснил Инвар. — Говорила, что считает эту часть
ритуала унизительной. Мол, прилюдное подтверждение невинности — это
вульгарно и просто отвратительно. Кстати, при самом первом отборе
этого испытания не было. Я решил использовать камень Богини только
в этот раз. Потому что понимал, что нет средства более надежного и
быстрого, чтобы значительно уменьшить число конкурсанток. Но в
глубине души я всегда был согласен с Леонорой. Однако традиции для
того и существуют, чтобы их соблюдать.
— Вот поэтому она и сбежала, —
спокойно констатировал Эван. — Леонора слишком любила власть, чтобы
добровольно отказаться от участи стать императрицей. Но у нее не
было другого выхода.
Звяк!
Я вздрогнула от звука разбитого
стекла. Посмотрела на Инвара и с ужасом увидела, что он раздавил
бокал, который до этого момента держал в руках. Ох, он же
порезался!
— Пустяки, — сухо сказал император,
когда Эван с приглушенным возгласом подался вперед. Небрежно
стряхнул осколки на пол и пояснил: — Это остатки вина.
Инвар лукавил. Даже со своего места я
видела несколько глубоких порезов на его ладони. Другой рукой он
вытащил из кармана носовой платок. Морщась, ловко перетянул
пораненную.
— Конечно, мне Леонора озвучила
совсем другую причину, — произнес он. — Мол, хочет учиться и
путешествовать. И вообще слишком молода и не уверена в том, что
любит меня. И мне… мне пришлось принять ее выбор. Я бы мог,
конечно, насильно удержать ее. Но зачем? Нельзя заставить полюбить
другого человека. Никакие привороты не сумеют подарить истинного
счастья.
Я вспомнила сцену, которую увидела,
когда прикоснулась к перстню. И у меня вновь защемило сердце от
жалости к Инвару.
— Кстати, в этом и заключается тайна
тринадцатых покоев, — слабо усмехнувшись, сказал Инвар. — В них
жила Леонора. После ее внезапного исчезновения по дворцу пошли
слухи.