— Ваше величество, прошу, помилуйте
меня. — Маверик, ни капли не обескураженный неудачей, вновь
попытался припасть к его сапогам.
— Может, ему ноги сломать? —
задумчиво пробормотал Эван, ни к кому, в сущности, не обращаясь. —
Уж больно шустрый он, как я погляжу.
Я широко распахнула глаза. Это он
сейчас всерьез, что ли?
— Эван, — укоризненно протянул Инвар.
И блондин с заговорщицким видом подмигнул мне, показывая тем самым,
что шутит.
И все-таки не оставляло меня чувство,
будто он говорил всерьез.
Маверик, по крайней мере, поверил
ему. Он сразу же оставил свои попытки облобызать обувь императора.
Но вместо этого зарыдал в полный голос.
— Пожалуйста, простите меня! — в
перерывах между горестными завываниями выдавил он из себя. — Я так
виноват! Но, честное слово, я не хотел ничего дурного. Я не думал,
что все так повернется.
— Рассказывай, — строго потребовал
Инвар. — Твое наказание будет зависеть от твоей откровенности. Не
жди снисхождения, если я узнаю, что ты утаил от меня что-нибудь. А
я обязательно узнаю, уж будь в этом уверен.
Маверик всхлипнул еще раз и внезапно
успокоился. Тыльной стороной ладони вытер мокрые от слез щеки и
все-таки приподнялся. Нет, вставать в присутствии императора он не
решился. Маверик теперь сидел на коленях и подобострастно взирал на
Инвара снизу вверх.
— Это все она виновата, — заявил он.
— Эта девица. Гелия. Мы познакомились где-то за неделю до отбора.
Был вечер пятницы, и я… в общем, я слегка перебрал в одном из
кабаков. Она сама подсела ко мне. Я уж обрадовался. Такая красотка
обратила на меня внимание. Начал рассказывать о своей жизни…
— Рассказывать? — мягко переспросил
Эван. — Или бахвалиться связями в императорском дворце?
— Ну, возможно, я слегка приукрасил
действительность, — немного смутившись, признался Маверик. — Хотел
произвести впечатление на нее. Вот и ляпнул, что скоро буду вести
императорский отбор. А она… Она все смеялась, что я хвастаюсь. И
подливала мне еще и еще вина. Ох, и надрался же я тогда!
Инвар посмотрел на столик с
напитками, где стояла недопитая бутылка вина. Затем перевел взгляд
на свою руку, перевязанную платком. И покачал головой, должно быть,
отказавшись от мысли выпить.
— Утром я проснулся в незнакомом
месте, — продолжил лихорадочно сыпать словами Маверик. — Как потом
выяснилось, она снимала жалкую и бедную комнатушку.