— Пронька!
Кричать пришлось шепотом, чтобы не
разбудить Алану. Если бы у изголовья кровати прошёл парад
оркестров, она вряд ли повела бы ухом, но стоило мне в прошлый раз
закашляться, длительное курение трубки давало о себе знать, как она
тут же подскочила, затравленно озираясь по сторонам.
— Спал бы лучше, Бальтазарушка, как
все нормальные люди, — сонно донеслось из-за печки.
— Ненормальный я, стоило бы уже
запомнить!
— Забудешь тут, когда всё время
напоминают, — вздохнул домовой. — Что пожелает, гроза кипелленских
беззаконников и ночных тварей? Гриба чайного от изжоги заварить,
мандаринов со шпинатом запарить, чтобы желчь избыть, али чаго для
силы мужской…
— Прибью!
— Не сплю, уже не сплю.
Из-под веника на мгновенье зыркнул
озорной глаз.
— Когда пана Алана проснётся,
накорми, напои и вызови ей экипаж до Школы Высших Искусств. И
передай, что её там будет ждать Марек. Им ещё портреты лжеалхимиков
рисовать.
— Писать, — поправил Пронька. — Панне
не нравится, когда...
— Не перепутай чего, а то…
— Хозяин гневаться будет?
Я только с досады рукой махнул и
полез в ящик за трубкой. Вывел же окаянник бесстыжий. Довёл до
греха. Не моя вина в том, что хочется набить трубку и как следует
затянуться, то всё противный домовой. Если Алана будет укоризненно
смотреть на мои пожелтевшие усы, так ей и скажу. Тем более, с дымом
думается лучше...
Обернувшись на подозрительный скрип в
спальне, я шмыгнул носом и быстро сунул трубку в карман висящего у
печки камзола. Пронька оставил сушиться после чистки. Надо ещё
табак с кресалом прихватить. Давно пора их отнести на службу, там
им самое место.
Глотнув сваренную домовым каву, я
поморщился и начал одеваться. Вечно он что-то переложит, будто
нарочно. Такая горечь, словно торфяную кочку сосёшь. Собравшись,
напоследок взглянул на спящую живописку и выскользнул из дома.
Несмотря на ветер и мерзкую морось,
решил пройтись пешком. Надо всё снова разложить по полочкам и
понять какая осталась пустой, а с которой улики и подозрения уже
свисают. Особенно напрягали совпадения. Там, где появлялись
столичные гастролёры сразу же начинался магический кавардак, хотя,
судя по тому, что удалось разглядеть во время припоя, магией они не
обладали. Иначе почуяли бы ловушки в Редзяновом поместье и остались
целы. Если только, кто-то из них, кто наверняка ещё жив, пока не
торопится раскрывать свои способности и готов жертвовать подручными
для достижения цели. Вот только какова она, эта цель?