Я застыла на пороге комнаты, не
решаясь войти. Когда полчаса назад ваша покорная слуга помятой
молью проковыляла в ванную, Балт ещё спал, а сейчас стоит уже
полностью одетый, опершись рукой о подоконник и смотрит вниз на
улицу. Хотя, моему бравому капитану, вообще-то полагалось
отлеживаться, зализывая раны после вчерашнего приключения.
Даже думать не хочу, чем все могло закончиться, а уж вспоминать,
как мы выбирались с Тролльего рынка и подавно.
Более или менее Вильк пришел в себя и
наконец перестал висеть на плечах Румпеля мертвым грузом, когда мы
с горем пополам доковыляли до таверны. На резонное предложение
Дельки — вызвать лекаря, Балт ответил таким взглядом, что подруга
мгновенно пошла на попятную. Зато от полной кружки какой-то
горько-пахнущей травы, заваренной троллем, ему отвертеться не
удалось. Правда, после того, как Балт все-таки вывалился из уборной
обратно в зал, Румпелю были обещаны такие кары, что мракобесова
пыточная игрушками покажется. Но выглядел мой чародей уже не
лежалым трупом, а вполне живым человеком, хоть и бледным донельзя.
И в ответ на его угрозы тролль лишь довольно загоготал.
Ремиц к тому времени, как мы вылезли
из подземелий, уже убрался. Надо бы узнать у Адели, чего хотел этот
хлыщ. Марек закончил возиться с пойманным грабителем и отправил
того под конвоем в каземат, а лавку на двое суток опечатал. Чем,
кстати, оказал мне немалую услугу. И все порывался отчитаться пану
капитану, но был схвачен Бырем за локоть и вытолкан из таверны
прочь…
Я потопталась в дверях, понимая, что
дальше протирать ногами порог бессмысленно, надо или туда, или
сюда, тем более раз уж вызвалась «охранять сон доблестного стража
порядка». Четверо пресветлых, что вчера несла... Это все от страха.
Но, хвала богиням, успела! А сегодня, пусть убивает, пусть делает
всё, что захочет...
Порывисто прошагав через комнату, я
обняла Балта, уткнувшись носом ему в спину. Он вздрогнул, но накрыл
мои руки своими.
— Больше так не делай, — глухо
выдохнула я, и окончательно растерявшись, добавила: — Мне ещё
никогда не было так страшно!
— И мне… — он сжал мою ладонь ещё
сильнее.
— Что?
— Испугался, — в его голосе не было
привычной иронии, — что всё закончится в том подземелье.
Закончится, так толком и не начавшись для меня, для нас...
А ведь действительно испугался. Я
чувствовала, как его до сих пор трясет от одного только
воспоминания, там глубоко внутри, под непробиваемой бронёй
неустрашимого чародея.