- Как это? – Лиса нахмурилась, не понимая. Как можно быть на балу и не показать своего лица?
- Он пришел в маске и ушел в ней. Бал-карнавал, понимаешь?
- А как вообще узнали, что этот мужчина и есть Хранитель?
- Его так называл король. Но вот что поразительно, - тетушка наклонилась ближе и шепотом произнесла, - вальсировал Хранитель вполне умело. Леди Рута даже засомневалась, так ли он стар. Согласись, милочка, белые волосы – вовсе не обязательно признак старости. Особенно у северян.
- Но меня, тетушка, это мало утешает. Даже если Хранитель тогда был молод, сколько же ему теперь, спустя пятьдесят лет?
- М-да, - Эдита откинулась на спинку дивана и запустила руку в волосы, поправляя шпильки. – Теперь-то уж точно вальсировать не возьмется. А впрочем, кто их, магов, знает…
- У меня есть четыре года, - Лиса не заметила, что произнесла не раз повторяемую фразу вслух. В последнее время ее жизнь менялась с такой скоростью, что трудно угадать, на какой срок можно рассчитывать на самом деле.
- Сколько бы ни выпало, потрать их, милая, с толком. Живи, веселись, флиртуй. Познай пыл юных мальчиков. Еще успеешь завянуть рядом со стариком.
- Эдиточка, - в дверь сунул нос дядя Хенрич, - ты сегодня как пчелка, но совсем забыла обо мне.
- Иду, Пусик, иду!
Алисия отказалась выходить к ужину, сославшись на усталость. На самом деле она сидела, уставившись в окно, за которым опять кружил снег, и размышляла о севере, о Хранителе и о словах Стефана, предложившего выбор: потратить жизнь на старика или найти ключи от Белых врат и повернуть время вспять.
«Интересно, а я буду сожалеть о своем поступке? - Лиса поковыряла пальцем снежный узор, кружевом расползшийся по углам окна. - Лучше бы не помнить, чтобы не мучиться угрызениями совести».
Алисия представила, как крадется в ночи со связкой ключей, передает их братьям, а те открывают Белые врата.
- Хранитель, наверное, рассердится, - вздохнула она.
Ела в одиночестве, не чувствуя вкуса еды. Умывшись, забралась в постель и, натянув одеяло до носа, произнесла вслух самый веский аргумент, оправдывающий ее неблаговидный поступок по отношению к человеку, который так к ней добр и щедр:
- Юлек не ослепнет.