К величайшему облегчению Алисии.
- Нет, ну в самом деле! – возмущалась тетушка, в последний раз перед отправкой инспектируя сундуки, в которые уложили Лисины обновки. – Негоже прятаться от тех, кто вскоре сделается родственниками. И потом, мне хотелось получить одобрение за свои труды. Снарядить девочку в двухнедельный срок сродни подвигу. Нет, я понимаю, если бы требовалось одеть ее кое-как, я же расстаралась, организовала все наилучшим образом. Столько сил, столько нервов!
- Милая, Хранитель знал, кому довериться.
- Ах, Пусик, только ты меня ценишь! Ханна! – Эдита нервно обернулась на служанку, возящуюся со шляпной картонкой – та никак не хотела закрываться: то перо вываливалось наружу, то лента. – Неужели никто не слышит, что в дверь стучат? Где все?
- Малгуся и Вада повели барышень с детьми в конюшни: туда сегодня пригнали аруйских жеребцов. Кавела и Сига вы еще с утра на ярмарку за провизией отправили. Данута возится с тестом, да и не ее это дело до двери ходить. А у садовника выходной, он, наверное, в своем сарайчике пьяный спит, - Ханна монотонно перечисляла, кто из слуг куда делся, не замечая, что Эдита ее прожигает взглядом.
- Что, мне самой теперь двери открывать, раз все такие занятые?
Ханна, наконец, заметила недовольство госпожи, бросила картонку, из которой тут же вывалилась шляпка, и скрылась за дверью.
- Пусик, распустил ты слуг, пока я была занята Алисией!
Дядя вытаращил глаза и густо покраснел, но предусмотрительно смолчал. Он попытался выбраться из подушек, коими обложился, сидя на диване, но ни с первого, ни со второго раза не справился. Он барахтался в шелковых думочках и еще больше багровел.
Лиса прикрыла рот ладошкой, чтобы не заметили ее улыбку. Настроение ей теперь ничто не испортит. Хватит того, что вчера издергалась в ожидании Хранителя, но слава Великому, жених не пришел. Остался от силы час, и она отправится в новую жизнь, где не будет пригорелых каш, тесного платья и сношенной обуви. Кузины за ужином рассказали про королевский пансион – сами провели в нем четыре года
- Да что за упорный дятел? Стучит и стучит! – Хенрич в сердцах расшвырял подушки.
- Велено вам передать, - в комнату влетела Ханна. В ее руке находилась небольшая коробка с вложенной под бант карточкой.
- Мне? – тетушка недоверчиво повертела протянутый сверток, похожий по размеру на шкатулку, обернутую серебряной бумагой.