.
Вполне отчетливо по материалам переписи 1717 г. виден способ, по которому общины и вотчинники доводили хозяйственно ослабевший двор, где не оставалось трудоспособных людей, до полного разорения. Такой двор передавался новому тяглецу. Подобная мера была использована в поместной д. Савинцово Большое Н. Д. Бердяева, где в 1717 г. значился двор Алексея Ермолина 50 лет с 55-летней женой Антонидой Якимовой и женатым сыном Иваном 33 и Ириной Ивановой 25 лет, у которых сын 5 лет. В книги 1710 г. Алексей с семьей не попал, так как «он был у помещика своего в водожской деревне (т. е. в Водожской вол – Е.Ш.) для работы з женою з детьми». Однако двор тогда был жилым. В нем были «написаны Иван да Тихон Козмины. И они Иван умре после переписи 1710 году, а брат ево Тихон з женою и снохою своею, а с Ивановою женою Кузмина, с Офимьей Михайловой дочерью и с сыном Васильем Ивановым да с племянником Яковом Алексеевым бежали в 1707 году. А племянник их Федор Тимофеев взят в солдаты в девятой набор, а племянник их Яков Иванов взят в работники в Санкт Питербурх и умре»[186]. Двор запустел между переписями, двое мужчин выбыли по мобилизациям, а значительная часть семьи бежала. В нем и была поселена новая семья. В данном случае налицо зависимость крестьян от власти помещика и государства, а также проявление радикальной реакции на нее.
П. А. Колесников сделал интересное наблюдение, пожалуй недооцененное в литературе. Волостные миры с последней четверти XVII в. «выбраковывали», по его выражению, малоимущих крестьян через мобилизации в рекруты и на принудительные работы, освобождаясь от экономически ослабленных сочленов. В соответствии с доминировавшей в 1960-1970-х гг. установкой о классовой дифференциации деревни, ориентированной на буржуазное расслоение, ученый расценил такие факты как создававшие для зажиточных крестьян благоприятные условия по приобретению участков неустойчивых хозяйств[187]. Однако в подобных действиях полагаю, проявлялись со всей отчетливостью социально-стратегические устремления землевладельцев и волостных миров, направленные на поддержание платежеспособности на нужном уровне.
В. А. Александров в монографии о сельской общине, рассматривая вопрос о рекрутчине, обстоятельно проследил и разобрал принципы отбора рекрутов в общинах из числа, во-первых, большесемейных многотяглых крестьянских дворов и, во-вторых, из малотяглых, бесхозяйственных, непрочных дворов. Ученый также показал, что в XVIII в. феодалы и общины широко практиковали сдачу в рекруты «всех тех, кто был им не нужен». Общины выработали разные меры, позволявшие им экономическим путем «очищаться» от малосостоятельных крестьян. Существовала еще внеочередная сдача в рекруты «штрафных», в которые попадали лица, совершившие антиобщественные проступки, пьяницы, но чаще хозяйственно слабые. Этот способ позволял общине избавляться от наиболее бедной части деревни и имел сугубо «хозяйственно-социальный характер»