– Ты, главное, приосанься. Ты же у нас Саня! И штанины внутрь подверни, а то все тротуары подметешь. А эта, как ее, фуражка почему в руках? На голову ее! Вот, полный порядок, – командовала соседом Галина Викторовна, надевая босоножки. Она уже успела облачиться в нарядное платье и даже подкрасила губы.
– Надюш, приводи себя в порядок по-быстрому. Полковничье время дорого.
– Мам, тебе все хиханьки! Это какой-то детский сад. Давай просто приедем и сами поговорим с Валькой и… Егором. Которого, я уверена, там нет! И потом, участковый не может носить звание полковника!
Галина Викторовна замахала руками:
– Да кто там в глазок погоны рассматривать будет? И вообще, твоя Валька ни в чем, кроме зубных каналов, не понимает. Да и в них, по-моему, не слишком хорошо. А нам она вообще не откроет, затаится. Неужели непонятно?! Из-за этого и весь сыр-бор. Все, мы ждем тебя у машины!
Мама взяла Микки на руки.
– А он-то зачем? – воскликнула Надя.
– Участковая собака!
– Ма-ам!
– Ну, это для подстраховки. Увидишь, когда до дела дойдет.
И Галина Викторовна нетерпеливо махнула на дядю Саню, чтобы тот не стоял столбом, а шел заводить машину.
Всю дорогу мама давала указания «полковнику»:
– Значит, строго так про кражи в подъезде скажешь и про опрос всех, кто находится в квартире.
Саня сосредоточенно кивал.
– Да направо, на бульвар! – горячилась мама, взмахивая рукой. – Чуть поворот не проехали… Так, главное, чтобы она открыла, а там уж мы вступим в игру. Ой! Фамилию тебе нужно какую-нибудь построже для представления.
– Полковник Адский, – съязвила Надежда.
Галина Викторовна не обратила на ее сарказм никакого внимания.
– Капитан Твердохлебов. Или нет… Крутов!
– Борцов, может? – проявил креативность дядя Саня.
– Ну, тоже неплохо.
– А корочка? – вдруг в панике посмотрел он на Галину Викторовну.
– Что – корочка?
– Документ! Удостоверение!
Мама задумалась.
– Пропуск твой на фабрику с собой?
– В борсетке, – с готовностью кивнул дядя Саня.
– Ну и хватит, чтобы в глазок ткнуть.
– Я чувствую себя полной идиоткой. Для абсолютной радости только с подругой лучшей рассориться не хватало, – взбунтовалась в последний раз Надя.
Микки, которого она держала на руках, ободряюще лизнул ее в нос.
Мама повернулась к дочери, сжавшейся на заднем сиденье.
– Если она подруга настоящая, то все поймет и извинит. А если… Короче, волю и самообладание в кулак. Будь сильной, Надя!