.
Приведенные примеры, разумеется, не охватывают всей картины влияния характерных особенностей национальной этнокультурной ментальности на уголовно-правовое поведение населения, они лишь иллюстрируют зависимость эффективности действия уголовного закона от состояния уголовно-правового сознания общества.
Изложенные соображения позволяют говорить о том, что на бытие права во всех его формах оказывают значительное влияние исторические традиции, с которыми генетически связан любой культурный феномен, в том числе уголовное право. При этом так удивляющее некоторых авторов различие в функционировании сходных правовых институтов на Западе и в России может быть объяснено тем, что «при полной формальной идентичности действующих правовых норм культурное значение фиксированных правом отношений, а тем самым и самих норм, может быть совершенно различным»[127]. Но тогда следует говорить не о мнимой культурно-правовой отсталости России, а о ее уникальности, позволившей традиционным архаическим элементам обычного права синтезироваться «с ценностями самого высокого порядка» (Д. С. Лихачев). Эта точка зрения постепенно находит понимание и в отечественной правовой науке. Так, по мнению В. В. Лазарева, «правовой нигилизм, который свойствен как рядовому, так и чиновному российскому люду, одновременное стремление к свободе и власти будут объясняться особенностями поляризованного русского характера, евразийским началом вселенских стремлений восточнославянских народов»[128].
Утверждать, что во всех случаях несоблюдения правовой формы российский гражданин или правоприменитель стремится поступать во имя идеи права, морально, справедливо или целесообразно, – значит нарисовать лубочную картинку российской правовой действительности. Ссылками на широту натуры и традиции винопития можно лишь отчасти объяснять, но никак не оправдывать распространенность «бытовых» преступлений, а поиск исторических корней внесудебного уголовного преследования или повальной коррумпированности совсем не означает, что этими явлениями следует гордиться.
Проблема заключается в том, что и в настоящее время государство как законодатель и общество, которому адресованы содержащиеся в законах дозволения и запреты, далеко не всегда «понимают друг друга». Многочисленные поправки и латания Уголовного кодекса, находящегося, образно говоря, еще «во младенчестве», стремление решить за счет научно не обоснованной криминализации текущие социально-экономические проблемы лишь подтверждают присущий нашей ментальности уголовно-правовой идеализм.