Применением к преступнику санкции уголовно-правовой нормы решается классический вариант проблемы «преступление и наказание». Наказание в этом случае выступает неизбежным следствием совершенного преступления, оно призвано разрушить реально имеющуюся или потенциально возможную убежденность преступника или других лиц в безнаказанности антиобщественного поведения. Чем неотвратимее наказание будет следовать за каждым фактом совершенного преступления, тем иллюзорнее будет становиться такого рода убежденность. Как заметил по этому поводу Ч. Беккариа, «уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания произведет всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестким, но сопровождаемым надеждой на безнаказанность»[80].
Однако свести принцип неотвратимости ответственности к одному только реальному применению наказания за совершенное преступление – значило бы существенно его обеднить. Принцип неотвратимости ни в коей мере не пострадает, а в некоторых случаях даже выиграет, если следствием совершения отдельных преступлений будет применение к преступнику не реального наказания, а иных мер уголовно-правового воздействия. Главное, чтобы без реакции государства не остался ни один случай совершенного преступления, чтобы обязательно наступили юридические последствия его совершения. Выбор же конкретной меры такого воздействия – вопрос не столь принципиальный. Если подходить к нему с точки зрения моральной оценки наказания, то неприменение именно уголовного наказания, а применение мер, его заменяющих, вовсе не означает безнаказанности. Важно к тому же учитывать тесную взаимосвязь принципов уголовно-правовой политики: они не могут противоречить друг другу. Если принцип экономии уголовной репрессии диктует необходимость ограничивать наказание «минимальнейшим минимумом», то выражением принципа неотвратимости ответственности должно стать применение только той ее разновидности и в таких пределах, которые не противоречат принципу экономии. В крайних вариантах это может означать переход от реального применения наказания к освобождению от него или даже от уголовной ответственности в целом.
Тот факт, что в уголовном законе содержатся, а на практике широко применяются различные виды освобождения не только от наказания, но и от уголовной ответственности, заставляет по-новому подойти к оценке принципа неотвратимости ответственности. Вопрос здесь заключается в следующем: можно ли, строго говоря, считать принцип неотвратимости ответственности реализованным в тех случаях, когда лицо освобождает ся от уголовной ответственности, например в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим?