Анализ дореволюционного законодательства и специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что в качестве характерных признаков «общеопасных преступлений», позволяющих отграничивать их от смежных, выделялись следующие. Во-первых, сложный объект посягательства, который включал в себя различные по характеру блага, во-вторых, особо опасный способ совершения преступления, и, в-третьих, неразрывную связь способа с объектом посягательства – создание опасности для неопределенного множества лиц. Вместе с тем при определении характера ущерба предпочтение отдавалось имущественным отношениям, и поэтому за основу брался, прежде всего, вред, причиненный имущественным благам, а уже в качестве дополнительного учитывался вред, причиняемый личным благам потерпевших.
До 1917 г. уголовное законодательство об ответственности за общеопасные преступления не подвергалось каким-либо изменениям. В последующем периоде развития законодательства можно выделить семь этапов.
В первые годы Советской власти не существовало кодифицированного уголовного законодательства, поэтому ответственность за наиболее тяжкие преступления предусматривалась декретами. Однако подходы законодателя к оценкам деяний и, главное, к описанию конкретных составов были различны. Так, ответственность за бандитизм в современном его понимании предусматривалась Декретом ВЦИК от 20 июня 1919 г. «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении»[17]. В этом декрете не только называется такое преступление, как бандитизм, но и впервые дается описание признаков состава: «…участие в шайке, составившейся для убийств, разбоя и грабежей, а также как пособничество такой шайке и укрывательство ее». Ответственность за организацию скопища, участие в нем и подстрекательство к нему не предусматривалась. Однако встречается упоминание о другом деянии – «погромах». В одном из первых воззваний Военно-революционного комитета Петрограда говорилось: «Воровство, разбои, нападения, погромные попытки будут немедленно караться. Виновные в этих преступлениях будут беспощадно судимы военно-революционным судом»[18]. В Декрете СНК от 4 мая 1918 г. «О революционных трибуналах» указывалось, что наряду с контрреволюционными преступлениями трибуналы рассматривают также дела по борьбе с погромами, взяточничеством, подлогами, неправильным использованием советских документов и хулиганством