- Никак чего нехорошего удумали? – Гринька подходил аккуратно, забирая то вправо, то влево, словно охотился или сам себя накручивал, как злобная мелкая шавка. – Куда нашу девку повёл? Попортить собрался, покуда родня спит?
Петька, не желая оставаться в стороне, гадливо заржал. Памятуя о дружбе, судя по поведению обиженных мальчишек, уже бывшей, я вежливо поинтересовалась:
- А вам чего тут надо?
- Да уж не за вами шли. Так, гуляли, - заулыбался Петька. Молния на миг озарила лица, и я с ужасом поняла, что подобру-поздорову мы не разойдёмся: мальчишки настроились на драку. Небось напридумывали себе чего-то по дороге, а таившаяся всё лето обида (хотя это мне впору гневиться за предательство) и прогулка под холодным дождём завершили дело, окончательно растравив душу.
- Ты это, плащик-то отдай! - Гринька требовательно протянул руку. - Не дело в чужих краях всякой швали из себя городского строить.
Серый лучезарно улыбнулся:
- Нужен? Забирай! - И не двинулся с места.
Гринька тоже не желал начинать потасовку первым, да и подоспевший к нему Петька уже что-то яростно шептал на ухо, видать, вразумляя. Или строя коварный план.
- Фроська с нами пойдёт, - заявил Петька, - и с тобой водиться больше не будет, понял?
- А Фроську никто спросить не хочет?! – задохнулась от возмущения я.
- А ты вообще молчи, дура. Повертела хвостом и будет. Пошли. К мамке тебя поведём. Хватит уже с этим якшаться. Не нравится он нам.
- Так мне с вами за одним столом не сидеть, - парировал Серый, - не нравлюсь, гуляйте в другую сторону! - И добавил, заметив моё негодование: - А Фроська – вполне умная и самостоятельная и сама вправе решать, с кем под руку гулять.
Я зарделась:
- Ну с умной ты, может, и переборщил…
Гринька, недолго думая, схватил меня за локоть:
- Пошли, сказал! – взревел он.
Серый молча зарядил ему кулаком в челюсть, попутно отбрасывая плащ в лицо кинувшемуся следом Петьке. Гринька взвыл, хватаясь за ушибленное место, оттолкнул меня, а я, со всем возможным изяществом, кубарем скатилась в воду.
Вообще я худо-бедно, но плавать умею. Но когда с размаху плюхаешься в ледяную воду, не понимая, где верх, где низ, руки сковывает холодом, что вовсе их не чувствуешь, когда вдохнуть толком не можешь, из-за брызг и сплошной стены дождя не понимая, вынырнул ты или ещё нет, тут не до умений. Я завизжала, что есть мочи, и замолотила руками. Помню же: саженка, пусть и разлившаяся, едва ли выше моего роста. Стоит успокоиться и выпрямить ноги, и стану аккурат на дно. Но то ли ноги не выпрямлялись, то ли дно юрко ускользало из-под них. Всё, больше дёргаться не могу. Глупость какая! Всю жизнь здесь играли, каждая кочка знакома… Кочка. Я нащупала носком что-то твёрдое и пнула, пытаясь всплыть на поверхность. Твёрдое ушло ещё глубже, но на мгновение толкнуло недоутопленницу вверх.