***
К утру мы успели так запутать следы, что ни одна самая обученная собака не найдёт. Не то чтобы сразу перестали спешить: когда на хвосте ватага охотников, излишней расторопности не бывает, но животный страх отступил. Недруги остались далеко в стороне. Наш домик был почти на границе с Морусией и, раз уж в нём нас всё-таки отыскали, решили податься в противоположную сторону – к Городищу. Конечно, пойти по тракту, так удачно ведущему через Малый Торжок прямиком к столице, мы не могли. По крайней мере, пока. Но к проезжей дороге, как мелкие речушки, впадающие в озеро, вели просёлочные почти из каждого селения вдоль границы, так что, рано или поздно, затеряемся в толпе, а там уж само Лихо одноглазое не сыщет беглецов.
Путь предстоял неблизкий. На лошадях не меньше двух дней, а пешими хорошо если за седмицу управимся. И это напрямки. Благо, Серый хорошо потрепал охотников и, даже если они вскоре оклемаются и продолжат нас искать, двигаться будут не сильно быстрее. Хотелось бы верить, что ещё и понятия не имеют, куда. Но раз уж почти до соседнего государства не поленились дойти, не отступятся.
Я скосила глаза на мужа. В отличие от меня, тоже вроде как выросшей у леса, он двигался совсем бесшумно. Сразу видать привычного зверя, будь он хоть в каком обличье. Ни единого следа не оставил, ни паутинки не сорвал. А ведь ещё и пожитки волочет, не отнять. Хотя сам идёт-шатается. Тоже мне герой!
- При смерти, небось, тоже тяжести таскать будешь? – буркнула я.
- Ага, - пропыхтел муж. Совсем притомился, иначе бы гадость какую сказал.
Солнца пока не видать, но первые лучи робко выглядывали из-за деревьев, вылавливая и съедая редкие клочья тумана. Мы шли всю ночь. Ноги, отвыкшие от дальних переходов, ныли, выше колен страшно коснуться от боли. Противясь вынужденному посту, желудок требовал внимания.
- Может, привал?
Серый раздражённо зыркнул, и я пожалела, что открыла рот, но бренное тело оказалось категорически против дальнейшего путешествия. Оно жаждало еды и сна, не желая трезво оценивать гонящую нас вперёд опасность.
- До реки дотерпишь?
Я кивнула, давно перестав соображать, где мы находимся, и лишь втайне надеясь, что до воды недалеко.
Речка Рогачка (я помнила её ещё по жизни в Ельниках, совсем рядом текла) одним своим краем упираясь в полноводную Лесну, перечёркивающую соседствующие государства, и вела через всю Пригорию, огибая Городище. Кривые, «рогатые» берега путники не жалуют, те больше путают и задерживают, чем задают направление к столице, поэтому основной тракт расположился через лес. Зато, держась шума воды, можно до поры двигаться, не боясь заблудиться, и забрать в сторону большой дороги только когда она станет совсем оживлённой. Так что Серый вёл нас умно. Но мне было не до здравниц в его честь. Хотелось лечь под ближайшим кустом и помереть. Решив, что столь ценную информацию негоже скрывать от мужа, я уведомила его: