Это Олаф тоже понял потом — он мог бы
гордиться таким отношением к нему со стороны Матти, Матти считал
его сильным и способным на большее, а Богдана ничего не стоило
сломать, без поддержки он бы не добился успеха.
Отец научил Олафа жалеть людей, а
Матти — не жалеть самого себя.
Олаф сильно переменился с тех пор,
стал замкнутым и скучным, а дома и раздражительным. Словно работа
высасывала из него кровь. Он не уставал физически, даже наоборот,
все время чувствовал недостаток движения: бегал по утрам, в
выходные играл в футбол и всегда соглашался отправиться в
спасательную экспедицию, если предлагали выбор, из-за чего Ауне
обычно на него сердилась.
Если капитан успел передать сигнал
бедствия, ей сообщат об этом… Олаф снова покачнулся, неудачно
наступив на камень, и скрипнул зубами. Ауне никогда не питает
напрасных надежд, она двадцать раз переживет его смерть еще до
того, как о ней станет известно. Она потому и сердилась из-за
экспедиций — каждый раз заранее переживала его смерть.
Орка примолкла, Олаф не сразу это
заметил. А может, пела теперь на высоких частотах — человек не
слышит и четверти звуков, которые издают косатки. Есть гипотеза,
что видения, которые являются людям на необитаемых островах,
посылают киты. Впрочем, Олаф знал еще с десяток не менее сказочных
гипотез…
Он положил тело на землю неподалеку
от ветряка и не сразу понял, что его смущает. Специфика его
профессии, с одной стороны, предполагала некоторую степень цинизма,
но с другой… Уважение к мертвым, к смерти присуще всем культурам и
цивилизациям, во всяком случае Олаф не мог припомнить другого. Даже
воинствующий атеизм имел свои погребальные обряды. Страх перед
смертью заставляет ее уважать. Аутопсия не может обходиться без
цинизма, он — защита, бравада, брошенный смерти вызов, лекарство от
страха. Наверное, не каждый, кому доводится иметь дело с мертвыми,
понимает, но почти все подсознательно чувствуют: смерть принимает
этот вызов. А потому, беспардонно (бесстрашно) вторгаясь в
табуированную еще на заре времен область, смерть все равно нужно
уважать. И уважать — вовсе не значит бояться.
Олаф подумал немного и, достав из
времянки спальник, накрыл им мертвеца. Правильней было бы отрезать
кусок уроспорового полотна от тента, однако Олаф почему-то выбрал
спальник. Вряд ли парень под ним согреется, но…