[2]. Гондола лежала на боку, из
дверцы люка нам махал рукой человек и кричал: «Скорее сюда, граф
ранен». Вытянули из люка пилота, вторая рука у него висела как
плеть, видимо, перелом. Мы с Хакимом залезли в гондолу, там было
довольно светло, через выбитые стекла окон проникало достаточно
света и даже с моим плохим зрением я увидел человека с пышными
усами и бакенбардами, в чем-то смутно мне знакомого.
- Граф, что с вами случилось? Чем мы можем помочь и могу ли я
попросить второго члена экипажа стравить из баллонетов остаток
водорода, не хватало нам еще здесь сгореть!
Граф выразил изумление, что какой-то цыган разбирается в
баллонетах и водороде (Ну, а что тут такого? Любой цыган осведомлен
в устройстве дирижабля), но попросил помочь ему, так как у него,
по-видимому, сломана нога, и доставить его и пилота в больницу. Я
крикнул пилоту, чтобы тот стравил остатки водорода, нашел длинные
палки и оторвал куски оболочки. Осторожно освободив зажатую
обломками кабины ногу графа, мы вытащили воздухоплавателя из
гондолы и я увидел, что через ткань брюк торчит белый обломок
кости, а сама штанина пропиталась кровью. Принял решение первым
делом остановить кровотечение, для чего нужен жгут. Спросил пилота,
плотная ли наружная обшивка, он ответил, что это всего лишь ткань,
пропитанная лаком, а вот баллонеты сделаны из плотной прорезиненной
ткани. Попросил Хакима отрезать длинные куски той и другой ткани и
дать мне нож. При помощи полосы ткани пробитого баллонета, с
помощью закрутки остановил кровотечение, а потом забинтовал ногу
тканью обшивки. Тем временем, Хаким, по моей просьбе принес
несколько длинных палок, по видимому, стрингеров дирижабля (у него
был деревянный каркас). Приспособил под шину три дощечки-стрингера
– первую от подмышки, вторую от паха и заднюю – от поясницы до
стопы, а после всю конструкцию зафиксировал длинными бинтами,
сделанными из обшивки. Пилоту наложил простую шину, у него был то
ли закрытый перелом костей предплечья, то ли вовсе вывих, не стал
выяснять. Теперь, главное – быстрее доставить графа в больницу: по
правилам, жгут-закрутка держится не более получаса, а в реальности
раненый начинает испытывать сильную боль в перетянутой конечности
уже с десятой минуты прекращения кровообращения. Возле разбитого
дирижабля стали собираться осмелевшие ромалы, многие – с цигарками
в зубах, я и пилот заорали на них, чтобы те прекратили курить, а то
сгорят. Только погрузили графа в телегу на импровизированных
носилках из баллонета, как сзади меня настигла вспышка, хлопок, и
спине стало жарко. Обернулся – так и есть, кто-то, не иначе, бросил
цигарку в лужу разлившегося бензина. Все кинулись бежать и вовремя
– вспыхнули остатки водорода в баллонетах и пламя стало резво
пожирать деревянный каркас. Мы посадили пилота рядом с графом,
Хаким взял у Вани вожжи и лошадка резво понесла нас под горку прочь
от костра. Довезли воздухоплавателей до больницы, сдали на руки
санитарам и поехали обратно.