- Уютное местечко, – весело хмыкнул
вновь прибывший. Похоже, факт того, что он находится в камере
Дворца Правосудия, его нисколько не волновал. Он взглянул на
меня.
- Живи, сосед.
Я вздрогнул. О чем это он?
Благосклонно дарует мне жизнь?
- Ну что? Давай знакомится, что ль? –
между тем продолжил беловолосый и ткнул себя в грудь – Иштван.
- Роланд, – выдавил я из себя.
- Отлично, Рол. Надеюсь, ты не
против, если я буду тебя так называть? – И, не дав мне возможности
даже вставить слово, продолжил. – Ну, вот и хорошо. Вот и
договорились… А скажи-ка, мне Рол. Давно ты здесь?
- Со вчерашнего дня, – настороженно
вымолвил я. Было в старике, а я теперь разглядел, что это именно
старик, что-то неуловимо опасное. Что-то внушающее ужас.
- Понятно. Ладненько я сейчас лягу,
посплю, а ты будь любезен не шуметь. А то у меня очень чуткий сон.
Договорились? Ну вот и отлично. Покойной ночи.
Он повернулся ко мне спиной и через
пару мгновений негромко захрапел. А я еще, наверное, с минуту сидел
с выпученными глазами и отвалившейся челюстью. Столь хладнокровного
и невозмутимого типа мне еще не попадалось. Даже близнецам было
далеко до него. Надо ли упоминать, что я выполнил его пожелание в
точности, так как он и просил?
И хотя та, самая первая встреча с ним
мне, думаю, запомниться еще надолго, но зато я в который раз
убедился в правоте поговорки о том, что первый взгляд обманчив. К
моему вящему удивлению, несмотря на ту жуткую, нагоняющую страх
невидимую ауру,которую казалось буквально излучал мой сокамерник,
старик оказался на редкость хорошим соседом и неплохим
собеседником. Да и его взгляд не выглядел таким уж грозным, и
где-то в их глубине порой вспыхивали искорки озорства.
«А ведь могли запросто подсадить ко
мне в камеру и какого-нибудь матерого каторжника».
В общем, если поначалу, я жутко
боялся этого типа, то теперь лишь проигнорировал укол старика
(разговаривать сегодня не было настроения) и я растянулся на
соломенном матрасе.
«Хорошо, хоть здесь существуют
минимальные удобства, и не приходится спать на каменном полу».
- Да, ладно тебе, парень, киснуть, –
обнадежил меня мой единственный сокамерник. - Не дрейфь.
Прорвемся!
Я скосил глаза - тень приблизилась. В
тусклом свете, бившем из небольшой, заполненной фосфоресцирующими
грибами, чаши под потолком бледность его одутловатого лица
проявлялась еще отчетливее.