– Ого! Тут какие-то надписи… Пенемху, поднеси-ка светильник
поближе! Впрочем, нет, сначала выберемся отсюда. Парни, ничего не
замечаете?
– Кажется, ветер, господин. Вон, как дернулось пламя.
– Вот именно. А ну, прибавьте-ка шагу.
Они прошли по коридору с костями еще шагов пятьсот, пока не
уткнулись в небольшие воротца, за которыми слышались голоса.
– Тихо! – Командир предостерегающе поднял вверх
руку.
Все застыли, напряженно прислушались.
– Да это же наши! – вдруг улыбнулся Ах-маси. –
Слышите? Это же Каликха! Вот, головешка, – регочет, как
конь.
– Да, похоже, это его голос!
– Я спрошу, господин?
– Давай.
– Эй, эй, Каликха! Эй! Слышишь меня? – набрав в грудь
побольше воздуха, истошно закричал Ах-маси. – Эй,
головешка!
– Сам ты головешка… Эй! Кто здесь?!
– Я! И наш командир!
– Командир?! Так вот вы где! А мы уж обыскались.
– Каликха, ну-ка помоги нам отсюда выбраться, разбей эти
дурацкие ворота!
В тот же миг снаружи послышались удары. Ворота быстро поддались,
затрещали, и вот уже яркий солнечный луч озарил радостные лица
разведчиков.
– Слава Амону!
Замаскированный кустарником и камнями подземный ход выводил в
небольшое ущелье, по которому можно было спуститься с нагорья, а уж
дальше…
– У беглецов – сто дорог, – стряхивая с одежды пыль,
усмехнулся брат фараона.
Впрочем, он тут же выслал погоню.
Во дворе храма группами выстроились связанные между собой
пленники, угрюмо взиравшие на веселящихся победителей. В
изжелта-синем небе неистово сверкало белое солнце. Нагретый его
жаром воздух, трепеща, поднимался ввысь, в его призрачном мареве
дрожали далекие синие горы. Впечатление такое, будто вот-вот
собирались взлететь. Впечатление…
Отдав необходимые распоряжения, Ах-маси-старший уселся в тени на
плоский камень. Вытащив из-за пояса найденную тезкой пластинку,
всмотрелся в иероглифы…
«Сжигающее пламя, чей огонь ненасытен; та, у кого сжигающее
сердце, кто простирает руки и разит беспощадно…»
Сжигающее пламя, чей огонь ненасытен!
На мгновенье закрыв глаза, юноша представил, словно наяву:
огромная статуя рогатого бога, яростно сверкающая медь, жертвенник,
костер… И пожирающее тело пламя! Жгучее, неистовое, сжигающее
пламя! Как больно! Как страшно! О, Боги…
Ах-маси тряхнул головой, отгоняя внезапно навалившееся видение,
видение, часто являвшееся ему в кошмарных снах. И тут же уронил
раскалившуюся пластинку в песок – та просто обжигала руки. Солнце?
Жара?