Как особое условие эффективности правовых образований выступает режим социалистической законности, составные компоненты которого могут проявлять себя в плоскости всех вышеназванных условий.
Существующая система мер уголовно-процессуального принуждения, как нам представляется, достаточно полно охватывает весь тот круг общественных отношений, которые подлежат регулированию посредством названных мер. В современных условиях мы не видим каких-либо серьезных причин, которые бы вызывали необходимость в существенном сужении, расширении либо видоизменении этой системы. Что же касается отдельных ее звеньев, то они более подвижны, более подвержены воздействию постоянно меняющихся факторов социальной жизни. Такие факторы вызывают необходимость согласования с ними конкретных законоположений. Весьма ощутимый импульс законодательному процессу придало принятие Конституции развитого социалистического общества, существенно расширившей, в частности, объем демократических прав и свобод советских граждан.
Анализ современного состояния правовой регламентации мер уголовно-процессуального принуждения в свете указаний Л.И. Брежнева о том, «чтобы наши законы, оставаясь прочными, стабильными, правильно отражали происходящие в обществе процессы»[141], приводит нас к выводу о необходимости законодательного уточнения содержания отдельных правовых норм в части таких мер. Наши соображения об этом были доложены на научно-практической конференции в г. Ленинграде (май 1979 г.)[142].
Сказанное относится прежде всего к формулировке основания для применения той или иной меры уголовно-процессуального принуждения. «От правильного разрешения данного вопроса, – замечает Ф.М. Кудин, – в конечном счете зависит законность и обоснованность реализации этих мер в уголовно-процессуальной деятельности, охрана прав и свобод советских граждан, соблюдение социалистической законности в уголовном судопроизводстве»[143].
Тем не менее в ряде случаев формулировка оснований применения таких мер оставляет желать лучшего. Наряду с довольно четкой формулировкой оснований для осуществления, к примеру, привода (ч. 2 ст. 74, ч. 1 ст. 147 УПК РСФСР), задержания лица, подозреваемого в совершении преступления (ч. 1 ст. 122 УПК РСФСР), формулировка оснований для избрания мер пресечения (ч. 1 ст. 89 УПК РСФСР) и производства обыска (ч. 1 ст. 168 УПК РСФСР) далека от совершенства. В том и другом случае они могут осуществляться «при наличии достаточных оснований полагать, что…» и далее по тексту в зависимости от характера предположений следователя о возможности ненадлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого) либо возможности нахождения в каком-либо помещении или ином месте или у какого-либо лица интересующих следствие объектов. Видимо, здесь в какой-то мере сказалась превентивная природа принуждения в советском уголовном процессе, допускающая возможности применения конкретных мер уголовно-процессуального принуждения для предупреждения совершения определенными лицами нежелательных действий.