Изнутри поднялась волна глухого раздражения и злости.
Алихан резким шагом направился в дом, вошел в свой кабинет и загрузил данные с внешних видеокамер, которые снимали все, что происходило во дворе дома и снаружи.
Взгляд мужчины остро наблюдал за происходящим и мгновенно отыскал ту, которая передала Веронике послание от мачехи.
Выругался себе под нос.
Сдавил кулаки до побелевших костяшек. Появилось желание крушить все без разбора, но опрометчивые действия могли лишь навредить.
Нужно было успокоиться. Это было трудно, под глазами жгло, в крови бурлило желание немедленно раздавить гадину-мачеху, которая, не имея возможности гадить напрямую, исподтишка принялась расшатывать отношения пары.
Вносила разлад небольшими действиями и словами, действуя, впрочем, весьма осторожно.
Алихан знал, о чем говорила мачеха, на что намекала.
Важный вечер — не что иное, как скорые проводы Зияда. Младший брат решил не тянуть резину и выразил желание отбыть туда, куда приказал ему отец.
С глаз долой — из сердца вон.
Ради его проводов и должна была собраться семья.
Этим вечером.
Но теперь, благодаря словам мачехи, Вероника станет думать, будто он, Алихан, отправится развлекаться.
Самое смешное, что теперь он не знал, как оправдаться в глазах девушки. Черт побери, откровенно говоря, он разумно рассудил, что и сам бы в похожей ситуации не поверил, как не поверила Вероника.
Тупиковая ситуация. Стены из непреодолимых обстоятельств, казалось, давили со всех сторон.
Нужно было отдалиться от пагубного влияния семейных распрей и оградить Веронику от потрясений. Может быть, со временем удастся качнуть чашу весов в другую сторону?
Возможно.
Но сейчас стоило решить вопрос с Санией, позволившей себе слишком многое.
Алихан вызвал Руфину к себе. Она появилась через несколько минут и всем видом выражала готовность служить.
— Добрый день. Как ваши дела?
— Избавь меня от пышных приветствий! — взмахнул ладонью Алихан. — Лучше подойди сюда, — поманил к столу.
Развернув монитор так, чтобы женщине было удобно видеть происходящее на экране, Алихан ждал реакции Руфины.
— Сания позволяет себе лишнее, — был сдержанный ответ. — Я предупреждала, что она болтливая. Лишь вопрос времени, как скоро она бы переступила черту и начала вести себя по-приятельски с господами.