Королев помотал головой.
– Ладно, сошлемся на вашу невнимательность и общую
нерасторопность. А теперь, как говорил товарищ Ленин: «спать, спать
и еще раз спать».
Королев пошел вслед за толстяком, семенившем впереди короткими
ножками. Королев только сейчас про себя отметил, что коридор как-то
подозрительно сузился и, будто, потолок стал ниже.
Когда они дошли до нужной комнаты, толстяк вынул из кармана
маленький серебристый ключик и отдал его Королеву. Петрович взял
ключ и стал открывать дверь, невольно провожая взглядом удалявшуюся
фигуру толстяка.
Он вошел в комнату и увидел кровать, стол и стул. Обстановка
живо напомнила ему те простые гостиничные номера, в каких он
останавливался, когда ездил по командировкам. Он присел на старый
стул, достал из портфеля железную кружку с кипятильником и поставил
ее на стол. Ну, всё – теперь он был почти как дома, только вот жены
с тещей не хватало. Петрович плюнул три раза через плечо, налил в
кружку воды из под крана, и воткнул в розетку кипятильник.
Он стоял у окна. Солнце садилось за зубчатую линию многоэтажек,
выстроившихся далеко на горизонте. Около здания, в котором сейчас
находился Петрович, и вдалеке на шоссе, загорались оранжевые шары
уличных фонарей. Его глаза смотрели на это вечернее великолепие, но
не видели ничего, кроме неясных картин, рисуемых его воображением.
Все мысли были далеко отсюда – где-то посередине одного из четырех
океанов. Размытые очертания того места, куда его должны были
отправить, не успели сформироваться в четкую картину: неожиданно
громкий стук в дверь заставил его выплыть из своих туманных грёз и
отвернуться от багрового заката.
Когда он повернул ключ в замке, дверь вдруг сама отворилась – на
пороге, с довольным видом, стоял толстяк.
– Ну, всё – пора в дорогу, – сказал тот и тут же развернулся,
чтобы уйти. Королев не выдержал и сказал с неприятной дрожью в
голосе:
– Да постойте же вы. А вещи мои?
– Берите скорее! – крикнул, не оборачиваясь, толстяк, и зашагал
еще быстрее. – Двин ждать не будет! – заорал он еще громче из
глубины коридора.
– Куда он денется? – прошипел Королев, и, сунув в портфель
кружку с кипятильником, поплелся за толстяком.
Они спустились к выходу. Около высокого мраморного крыльца, в
перекрестном огне ярких уличных фонарей, стояло такси, блестевшее
своей желтой лакированной крышей. Рядом с машиной стоял Сигизмунд
Ромуальдович. Приглашающим жестом он указал Петровичу на заднюю
дверь, а сам сел рядом с водителем.