Путь был не близкий, но машина с лихвой компенсировала
молчаливую скучную езду высокой скоростью. Ночная дорога освещалась
будто солнцем – энергия била ключом из всех плафонов: шарообразных,
плоских, продолговатых узких и широких с защитными решетками. На
тротуарах не было ни одного человека – всё словно бы вымерло, или,
может быть, людей заранее предупредили, чтобы они не попадались в
поле зрения Сигизмунда, сидевшего сейчас с хмурым сосредоточенным
лицом, будто готовилось что-то серьезное. Королев не умел читать
мыслей, но он понимал одно: пока он еще находится в такси, он волен
делать всё, что ему вздумается. Но ничего такого делать ему не
хотелось, поэтому он сидел смирно, молча глазея на далекие и
близкие дома, покрытые слепящими огоньками квартир, словно большие
клетки городского зоопарка получили, наконец, подсветку, и теперь
под этим светом очень уютно живется, как змеям, так и кроликам,
мирно жующим свой мятый лист капусты.
Когда они приехали в Шереметьево, Сигизмунд повел Королева не к
центральному входу в аэропорт, а каким-то окружным путем, обходя
огромное здание. Далеко в стороне осталось широкое взлетное поле,
откуда взлетали гигантские самолеты. Они пришли на довольно
маленький аэродром, о котором, скорее всего, знали не многие. И
тут, словно в подтверждение смутной догадки Петровича, Сигизмунд
сказал:
– Я тут чартер заказал, так что, мы без общей суеты, прямым
рейсом полетим с комфортом, – и странно улыбнулся.
Когда они поднялись на крохотный двухмоторный самолет, внутри
уже сидело три человека с автоматами.
– Для нашей же безопасности, – будто извиняющимся тоном сказал
Сигизмунд. – Воздушные пираты, знаете ли, есть на самом деле, а не
только в приключенческих книжках, – он вновь улыбнулся, только на
сей раз, это была вынужденная дежурная улыбка: очевидно, люди с
автоматами были тому причиной.
Восемь часов полета прошли незаметно, тем более, что Королев
спал, как сурок.
Прилетев на место, они вышли из самолета. Еще до его полной
остановки, Королев скорее ощутил, чем увидел, что прилетели они на
такой же маленький, как и в Шереметеве, аэродром, только сейчас он
утопал в черноте ночи. Слабые огни светились лишь на высокой башне
диспетчеров, но от них не было никакого толку. Других самолетов,
как и прочей подсобной техники, видно не было.