Аналитическо-кадровый центр вырастил сам себя, а вскоре
трансформировался и разделился на две части — оперативный центр
управления и центр исследований и конструирования или ЦИК. Центр
занялся отбором кадров, обучением, аудитом, бизнес-планами
производств, техническими заданиями и научным анализом. Цепочки,
необходимые для полного цикла производства, рассчитывалась как для
автономного, так и частично-замкнутого циклов. Одобренные проекты
немедленно получали финансирование в соответствии с уровнем
приоритета.
За шесть месяцев работы результаты впечатляли — выкупили сорок
два перспективных стратапа по химии и биохимии, запустили
двенадцать лабораторий по проекту «Крот», о нём позже, сорок два
проекта по транспорту, пять — по светодиодам.
Но и я не сидел сложа руки. Лично наведался в Академгородок
Красноярска и не с пустыми руками вернулся. Перетянул всё-таки из
института биофизики лабораторию фотобиологии. А это, на секунду,
единственные в мире специалисты по созданию полностью замкнутых
биологических систем.
В истинную цель проекта посветили далеконе всех. Средства от
продажи камня закончились очень быстро, тем более Дима не уложился
в запланированную сумму и вытянул на доразведку весь имеющийся на
тот момент резерв. Какое-то время проекты буксовали и жили на
«бобах». Слава богу, вся эта кутерьма позади, и из Поднебесной
стали поступать первые крупные транши.
Готовы экспертизы и геотехнические расчёты, разработаны
бизнес-планы и бюджеты производств. Отобраны люди, которые станут
костяком, двигателем проекта. Со многими я проводил долгие беседы и
смотрел как профессиональные, так и личные качества. Наше СБ брало
такого человека «под колпак», пробивало всех родственников до
седьмого колена, прогоняло через полиграфы.
Службу безопасности, силовое сопровождение и научно-техническую
разведку взял на себя генерал-майор ГРУ в отставке Семён Петрович
Городецкий. Вадим, через коллег долго уговаривал этого дедушку. При
первой встречи Семён Петрович без колебаний дал слово не разглашать
данные в случае отказа. По началу дед слушал мои доводы с явным
скепсисом. Не знаю почему, но я решился рассказать ему и историю с
Анной Петровной, и с камнем, и с найденным кладом. Не только
рассказал, но показал кое-что из находок. После этого в глазах
генерал-майора загорелся живой огонёк. Семён Петрович понял, что мы
хотим не какой-то там очередной бункер для богатеев выстроить, а
нечто больше, доступное и для обычных людей. Ознакомившись с
планом, и взвесив все за и против, он стал вторым, после Тимура,
столпом в проекте «Свартальвхейм», названным так с моей лёгкой
руки.