Внизу скрипнули, открываясь, ворота. В конюшню заглянул сын
конюха, белобрысый мальчонка лет десяти. Он огляделся, с показной
серьезностью оценивая мою работу, потом крикнул:
– Эй, Петр! Обедать пора, слезай!
Я со вздохом поднялся, нарочито медленносполз вниз по лестнице.
Ополоснувшись в бочке у входа и вытряхнув пыль, пошел к общему
столу через просторный двор. Конюшню окружали сараи, сенник, дымила
кузница, оттуда доносился звон и тяжелые удары молотом. Раздался
зычный рев, и грохот прекратился, из широких ворот, заменявших
кузнице двери, появился мастер и его помощники.
Мужик в возрасте с толстыми руками и туго натягивающим кожаный
фартук пузом и лоснящимся от пота круглым лицом кивнул, когда я
проходил. Огромные, похожие, как гвозди подмастерья презрительно
поджали губы и отвернулись, всем видом показывая, что какой-то
бродяга не чета им, будущим кузнецам. Я мысленно пожал плечами: в
друзья не набиваюсь. Вместе двинулись к выставленным в саду столам.
Тут уже собрались все, расселись, мне, как положено младшему
работнику, досталось место с краю.
Пока женщины торопливо двигались вдоль столов, разливая суп,
поднялся конюх и произнес благодарственную в честь святых. Все
благочестиво молчали, я тоже старательно изучал доскистола. Не
сказать, чтобы я был великим специалистом, но как и предполагалось,
поклонялись они Солнцу, Дающему жизнь, и неким первым людям,
пришедшим в мир со звезд. Ожидаемо для культуры, возникшей на
колонизированной планете.
У этих первых был изолотой век, и грехопадение, и катастрофы, не
товнаказание, не то для укрепления веры. Подробнее разобраться
покане удалось, но я поставил себе целью выяснить. Мне ведь нужно
понять, что же тут случилось.
Тарелка передо мной наполнилась, и я как раз приступил к еде,
когда далеко за сараями поднялся шум, что-то звенело, раздались
крики. Мужчины вскочили слаженно, истало понятно, что происходящее
им знакомо. Я поднялся следом, бросился бежать на шум, но люди
вокруг спешили не туда. Сначала они кинулись к невысокой пристройке
у кузницы, где подмастерья уже торопливо раздавали подбегающим
мечи. На улицепоявилсясам кузнец, в кольчуге и шлеме. В
глазахсветилась злаярешимость.
Один из братьев-подмастерьев оглядел меня, неуверенно опустил
уже протянутую полосу стали, словно сомневаясь, что мне удастся с
ней справиться. Я зло выдернул клинок из его руки, ощутив еговес,
едва не выронил, но удержал, ощущая, как разливается в груди
горячая сила. «Все-таки, микроботы перестарались», – проскочило в
голове, пока я несся к месту сражения.