— Что случилось? — проговорил сквозь зубы, яростно сжимая кулаки за спиной. — Кто-то посмел вас обидеть?!
— Нет, — отозвалась она на выдохе еле слышно. — Просто скучаю по дому, — от ее слов сквозило обманом, и я сразу понял, кто виновен в ее слезах.
— Ваши родные прибудут в Звинси уже сегодня. Не стоит так расстраиваться, — постарался утешить, но она продолжала утирать слезы и смотреть мне прямо в глаза. Казалось, она мысленно старалась поведать мне правду, признаться в которой на словах не позволяла гордость. Я утопал в бирюзовой боли ее глаз и холодный ком подкатил к горлу. У меня не было причин и дальше находиться в ее покоях, ведь правды все равно не дождусь.
Не отрывая от нее взгляда, нехотя проговорил:
— Если не нужна моя помощь, я пойду.
Она резко поднялась с кровати и подошла к камину. Стоя ко мне спиной, с нежностью произнесла:
— Останьтесь со мной, Пармис. Пожалуйста.
Мое сердце пропустило удар, а дыхание участилось. В мыслях по кругу вертелись ее последние слова, пробуждая во мне целый ворох странных чувств. Начиная от безумной нежности и заканчивая страхом, который пригвоздил меня к полу. Казалось, что стоит сделать шаг вперед, и обратного пути не будет. Я безвольно растворюсь в ее мире, утону в ее слезах, и вся моя прошлая жизнь потеряет всякий смысл. Но удержаться было выше моих сил!
Я прошел вперед по бордовой ковровой дорожке, что вела прямо к Астрид, и остановился в шаге от герцогини. Смотрел на россыпь ее волос, что прикрывали обтянутую корсетом спину и все мысли улетучились. Остался только первобытный страх запрета. Я боялся самого себя. Боялся не сдержаться и переступить грань, за которую заходить опасно. Завел руки за спину, чтобы невольно не коснуться ее прелестного тела, что манило своими соблазнительными изгибами.
— Но если вам не нужна моя помощь, то зачем мне оставаться? — шепнул и сглотнул ком в горле. Чувствовал, как кровь закипает в венах от возможности любоваться ее недоступным станом.
Астрид развернулась и посмотрела мне прямо в глаза, будто заглянула в душу.
— Вы проиграли в пари. Пусть это будет моим желанием. Тогда мне не придется отвечать на ваш вопрос, — в нотках ее голоса сквозило безнадежностью, и меня снова кольнуло чувство жалости. Самое обидное, что я ничем не мог ей помочь. Так сложилась судьба, и исправить ничего нельзя.