Родители шли вместе рука об руку всю жизнь,
вместе преодолевали все трудности и вместе делили горе, радость, поэтому я
пожелала, чтобы их похоронили в одной могиле, позже закажу и один памятник на
двоих. Я не плачу. Жалко тратить свои слезы на публику, хотя вижу, что многие
ждут моего срыва, моей истерики. И это бы произошло, не присутствуй рядом Эмин,
не будь его руки на моем локте. Не думаю о нем, но именно этот мужчина дает мне
силы выстоять, не сломаться, держать голову, гордо распрямив плечи.
— Хоть бы слезинку для вида пустила, –
недовольно бурчит тётка рядом, кося на меня свои невыразительные глаза. А я
даже бровью не веду на её замечание, спрятав за очками свои глаза, наполненные
слезами. Поплачу наедине с собой, когда не нужно будет казаться сильной,
защищаясь от волков, которые накинутся на добычу с довольным рыком, едва почуяв
хоть капельку ее слабости.
Слезы – это нечто личное, если их и
показывать, то самому близкому человеку, тому, кто бережно соберёт слезинки и
превратит их в своих ладонях в драгоценности, сделает украшение и подарит его
тебе в знак памяти о событии, вызвавшем эту слабость.
Покидая кладбище, чувствую, во мне больше не
осталось сил, хочется домой, в свою комнату, лечь на кровать и свернуться
калачиком, чтобы никто не беспокоил до следующего столетия. Естественно, такую роскошь
я не могу себе позволить.
В ресторане время уже бежит быстрее. Главное,
что серьезные дяди, наконец-то, соображают чьих руках империя Савицких,
окружают Эмина плотным кольцом, присматриваются к нему и ведут свою
замысловатую игру, которую я не понимаю, пока на словах, а вот Умаев прекрасно
понимает все многоточия и паузы собеседников. Всё же папа разбирался в людях,
знал на кого делать ставки.
— Ты с ним спишь? – Возле меня присаживается чуть-чуть
хмельная Лиза. Ее родители были знакомы с моими, поэтому их присутствие неудивительно.
Непонимающе смотрю на подружку, прослеживаю
направление ее взгляда и усмехаюсь.
— Он тебе не по зубам, Лизок, быстрее свои
виниры сточишь, чем добьешься его благосклонности.
— Наивная, – подруга пренебрежительно
фыркает, откидывает свои каштановые волосы на спину, все еще не спуская с Эмина
жадного взгляда. –Если у него есть член между ног, то любой гранит можно
раскрошить!
— Удачи! – насмешливо поднимаю бокал с вином,
демонстративно отворачиваясь от Лизки. Мне неприятно видеть чужой интерес к
Эмину, я не считаю его своей собственностью, но что-то гадкое, похожее на
ревность, гложет изнутри, хочется подойти и по-хозяйски взять этого мужчину под
руку, чтобы все присутствующие девки с охотничьим блеском в глазах поняли, с
кем он и для кого. Естественно, ничего подобного сделать не могу.