Окна - страница 21

Написал ещё пару страниц, покормил кошку, приехал сюда, поужинал, теперь вот сижу в подсобке. В зале сегодня аншлаг. Только я решил туда выйти, поискать знакомых, как органайзер напомнил мне относительно «Клуба молчащих людей» на Союзном проспекте. Завтра я решил непременно наведаться туда, узнать, что к чему.

Первая половина дня прошла как-то тухло, пересматривал старые французские фильмы, которые сегодня, откровенно, не шли. Вчера после «Indonesia» мы поехали куда-то ещё, в результате, я напился, и было весьма хреново. Так что добраться до карты и посмотреть, где находится Союзный проспект я смог только в семь вечера. Это где-то в Новогиреево, кругом, наверное, пробки, так что я решил поехать туда на метро. Сам проспект и на проспект-то был не похож, больше на переулок. К дому 8б я подобрался, когда на часах было 20:34. Типичная неприглядная серая шестнадцатиэтажная башня, возвышающаяся над белыми сдвоенными домами пониже. Нумерация квартир начиналась, видимо, с дома номер 8, состоящего из двух корпусов, дом 8а – это был детский сад, а в доме 8б, находившемся в глубине двора, первая квартира была 121-я. Значит, 134-я на втором этаже. Я проник в подъезд, когда какая-то тётка выходила из него, поздоровался с консьержкой, прошёл мимо лифтовой площадки. Внизу стояли детские коляски, велосипеды и какой-то мотороллер, пахло бензином и чем-то жареным. На первом этаже квартир не оказалось, значит мне на третий, туда я и поднялся на скрипучем лифте. Дверь в общий холл была открыта. На секунду меня одолело сомнение, зачем я туда иду и какое мне до этого дело, но любопытство взяло верх. В торце была квартира 135, оттуда доносилась хаус-музыка (я сразу узнал этот микс – DJ Brightside, он играл на барже), 134-я была слева. Дверь была приоткрыта, и тонкая полоска света виднелась где-то внутри. Я стал медленно открывать дверь, в это время в 135-й квартире кто-то заковырял ключом в замке, я быстро вошёл и закрыл дверь за собой.

Полоска света тянулась из-за неплотно прикрытой двери на кухню. Квартира была в плохом понимании слова «совковая», это больше чувствовалось по запаху, какому-то застойному запаху. Также пахло дешёвыми сигаретами. Справа был проём в неосвещённую комнату, и далее ничего не было видно. Я подошёл к двери на кухню и приоткрыл её. Кухня была грязная и освещалась низко висящим с потолка плафоном с кучей дохлых насекомых внутри. На полу лужа тёмной крови. В раковине поверх грязной посуды – нож, обычный кухонный нож, тоже как будто окровавленный, но не настолько, как это показывают в фильмах, а так, чуть-чуть. Мне совсем не было страшно, скорее наоборот. Я ощущал себя каким-то шпионом, выполняющим задание государственной важности, за выполнение которого меня потом будут чествовать перед всей страной по главному государственному телеканалу, а ещё через год я буду сниматься в рекламе какого-нибудь кетчупа или зубной пасты, и горя не знать. Под столом валялся российский паспорт, который я аккуратно взял тряпкой (не имю понятия, остаются ли отпечатки на бумаге), выписанный на Медведева Константина Григорьевича, 1944 года рождения. Адрес прописки: Ленинградское шоссе, 346а, район Молжаниновский. Не успел я положить паспорт на место, как ощутил какое-то движение в квартире. В дальней комнате зажёгся свет, та, что теперь была слева от меня, оказалось проходной. Ничего не происходило, никто из дальней комнаты не выходил. Я аккуратно заглянул в неосвещённую комнату – в ней творился бардак, ящики все вывернуты, вещи раскиданы по полу, как в сериалах про истерические семейные сцены. В ней никого не было. Из дальней комнаты донёсся звук дискового телефона. Набирали номер. Я разумно рассудил, что телефон стационарный, кроме того, из темноты меня видно не будет, и сделал несколько шагов по направлению к освещённой комнате, куда тоже вёл просто проём без двери, пытаясь ничего не задеть. Комната была маленькая и почти всё пространство занимала широкая кровать. Спиной ко мне сидела седая старуха со сбившимися волосами. На кровати, ближе ко мне, лицом кверху, лежал мужчина лет 60-ти, рубашка в районе живота у него была вся в крови, непонятно, жив он был или нет. Старуха скрипучим голосом произнесла в трубку: «Сеанс окончен. Приезжай». Потом она сделала движение, как будто собиралась вставать, и я решил, что пора делать ноги. По пути в коридор я всё же умудрился зацепить какой-то горшок, который предательски зазвенел. Старуха меня разглядеть не успела, так как только встала с кровати, а здесь было темно. Я подлетел к двери и – вот, чёрт! – она оказалась захлопнута. Я судорожно искал замки, но, слава стандартным планировкам и мышлению, открыть дверь удалось очень просто. Поняв, что у меня есть ещё с десяток секунд или больше, я посмотрел, нет ли кого в общем коридоре, протёр рукавом всё, к чему мог прикасаться и быстро проследовал к лифтам. Лифт приехал не сразу, но погони никакой не было. Выходя из дома, уже во дворе, я почувствовал, что она смотрит на меня из крайнего окна третьего этажа. Свет там снова бал выключен, но я прекрасно различил её силуэт и поспешил скрыться по тропинке за гаражами.