Но Магистр не согласился категорически:
– Нет-нет, что ты! Большую часть времени мои двери играют в салочки!
– Они что, все гоняются друг за другом? – не поверилось Сане.
– Нет-нет! У нас всё по правилам. Только водящая дверь гоняется за другими, чтобы их осалить – а те, сама понимаешь, несутся сломя голову. И на пути у них лучше не стоять, поэтому я прячусь под столом.
Сказал так и прошёл в Толковую дверь.
Саня побрела следом, размышляя: «Неплохо бы наловчиться понимать: когда старичок говорит правду, а когда шутит».
Здесь, в центре просторной залы, была навалена высоченная гора из старых вещей – пожалуй, тонны всякого хлама. Тут лежали сотни ковров, потёртых и побитых молью до дыр. Тысячи столов и стульев топорщились поломанными ножками. Из середины завала выпирало железными боками нечто грандиозное, похожее на старинный паровоз, какой Саня видала по телевизору. Там и сям из ворохов старья торчали ржавые стеллажи и полки. От кучи растекался угнетающий запах лежалого тряпья. В общем, не хранилище, а заброшенная свалка.
Однако лицо Магистра сияло счастьем:
– Это я в прошлом году, когда тут порядок наводил, всё так аккуратненько по местам сложил.
– Аккуратненько? – Саня всплеснула руками и хмыкнула иронично.
Она ещё на раз окидывала взглядом свалку рухляди, где не было видать и намёка на порядок.
– Конечно, аккуратненько, – подтвердил Магистр, потирая руки. – Заглянула бы в соседнюю комнату – вот где, признаюсь, полнейший обвал.
Саня промолчала из вежливости.
Старичок тем временем пояснил:
– Тут хранятся волшебные вещи.
– Всё это волшебные вещи? – ахнула она.
– Да. Хочешь, подарю волшебную палочку?
Саня решила, что палочка сгодилась бы. Но выпрашивать что-либо посчитала дурным тоном, потому просто кивнула, как бы соглашаясь с решением самого Магистра, но не попрошайничая.
– Легко отыщем, – старичок заходил вокруг кучи, вглядываясь в предметы. – Вспомнить бы, куда её положил.
Саня указала на побитые молью ковры:
– Это что, ковры-самолёты?
– Кто б знал, – отмахнулся Магистр, который, согнувшись, рылся в куче хлама. Но найти здесь что-нибудь определённое было невозможно. Он выпрямился: – Видать, палочку я положил в другое место. Там, где полный обвал, то есть в соседней комнате.
Он прошёл бодрыми шажочками к неказистой двери с облупившейся по всей поверхности краской. И со словами: «Точно! Она здесь!» потянул за дверную ручку.