Водопад из вещей, сдерживаемых до того дверью, ринулся на свободу…
– Берегитесь! – воскликнула Саня, да поздно, Магистра завалило с головой.
Накативший вал вещей утрясался-усаживался около минуты, пока, наконец, не затих.
– Магистр! Вверх Магистр, где вы? – напрасно звала Саня, обегая навал с трёх сторон.
Старичка не было видно. Она ухватила причудливую металлическую загогулину, потянула…
Вдруг вещи сами лениво зашевелились. А затем…
Весь навал зараз подскочил к потолку и там закружил. На полу остался только Магистр. Он лежал на спине, и ярко-жёлтый глаз источал золотистую магию. Старичок победно сжимал в руке короткую толстую палочку, длиной с карандаш и толщиной с сардельку. Он гордо произнёс:
– Видишь, не обманывал: обвал тут полный.
Саня подала руку, чтобы помочь подняться. Но волшебство уже подхватило старичка и, перевернув через голову, утвердило на ногах.
Саня с опаской покосилась на кружащую над головой тучу из тяжелых остроугольных предметов и со вздохом сожаления сказала:
– Кабы знала, сколько всего на вас обрушится – так и не надо бы мне волшебной палочки.
– Ах, как ты права – действительно, не проблема.
Иногда казалось, что старичок уходил от мира во внутренний разговор, из которого извлекал свои диковинные ответы.
Из магического глаза полетели искры, и вещи из-под потолка ринулись гуртом обратно в открытую дверь – они толкались, спеша обосноваться на насиженных местах. Когда набились стеной, тогда из недр выскользнула резиновая перчатка. Она надулась, пальцы-сосиски ухватили дверную ручку, потянули – и дверь захлопнулась, издав зубодробительные звуки: кряц-бряц-бац-цац!
Сделав дело, Магистр прикрыл магический глаз отпугмагом и отдал волшебную палочку Сане:
– Держи подарок.
Саня опасливо повертела вещицу в руках.
– Что может эта волшебная палочка?
– Одно из двух: или может всё или ничего, – магистр мучительно свёл брови, стараясь выудить из памяти нечто ускользающее, но сник: – Память как решето – ничегошеньки не помню об этом волшебстве. Сколько же мне лет?.. Эх, хоть кто-нибудь знает: сколько же мне лет?
– Не беда, – сочувственно ободрила Саня.
– Точно. Спрошу сестричку, у неё с памятью всё в ажуре.
Но Саня покачала головой:
– Лучше не знать свой возраст. У моей подруги Зинки жила ручная мышь. Хорошенькая, пушистая. И вот, когда справляли день рождения мыши – а стукнуло ей три годика – Зинка вычитала в журнале, что домашние мыши и живут-то всего два-три года. И по глупости рассказала мышке, что ей сейчас – будь она человеком – исполнилось бы девяносто лет. Мышь услышала такое, осознала возраст – и вмиг померла.