. Таким образом, утверждение о необходимости подчинения суда присяжных закону не потеряло своей актуальности и спустя полтора столетия после выхода в свет труда Ш. Монтескье. Этот вопрос остается актуальным и в настоящее время.
Ш. Монтескье представлял в своем произведении сословный строй общества, и описывая суд присяжных, подразумевал в большей степени суд сословный или суд пэров. Об этом свидетельствует следующее высказывание: «Нужно даже, чтобы судьи были одного общественного положения с подсудимым, равными ему, чтобы ему не показалось, что он попал в руки людей, склонных притеснять его»[40]. Ш. Монтескье был сыном своего строя, в связи с чем и предлагал именно такой способ судопроизводства.
В своем труде «О духе законов» (глава XVIII книги одиннадцатой «О законах, устанавливающих политическую свободу в ее отношении к государственному устройству») Ш. Монтескье пишет, что судебная власть в римском государстве была предоставлена народу, сенату, государственным сановникам и судьям. По делам гражданским суд отправлял претор в сотрудничестве с коллегией судей. «Претор каждый год составлял список, или табель лиц, которых он избирал для выполнения обязанностей судей в продолжение года отправления им своей должности. Для каждого дела привлекали достаточное для его рассмотрения количество судей. Почти то же самое практикуется и в Англии.[41] Особенно благоприятно для свободы было тут то, что претор назначал судей с согласия сторон. Значительное количество отводов, которое допускается теперь делать в Англии, очень близко подходит к этому обычаю.
Эти судьи должны были только устанавливать факты, например, была или нет уплачена такая-то сумма, было или не было совершено такое-то действие. Что же касается вопросов о праве, решение которых требует некоторых специальных способностей, то они выносились на обсуждение трибунала центумвиров[42]»[43]. Останавливаясь на судопроизводстве в области дел уголовных, Ш. Монтескье указывает, что после издания закона Валерия, дозволявшего апеллировать к народу по поводу всякого распоряжения консулов, угрожавшего жизни гражданина, консулы уже не могли вынести смертный приговор римскому гражданину, иначе как по воле народа. «Законы двенадцати таблиц… постановили, что вопрос о жизни и смерти гражданина должен решаться лишь большими народными собраниями»