Наконец, Ч. Беккариа говорит, что виновного пытают, чтобы выявить соучастников преступления и узнать, не совершены ли обвиняемым преступления помимо тех, в которых он обвиняется. При этом второе не соответствует презумпции невиновности, а первое может быть установлено и с помощью следствия.
О том, сколь высока оценка произведения Ч. Беккариа во Франции, говорит комментарий к его произведению, составленный Ф. Эли.[54] Применительно к главе «Об уликах и формах суда» Ф. Эли замечает: «Именно эту ученую и опасную теорию легальных доказательств, усиленно разрабатываемую изощренным и суженным сознанием криминалистов XVI и XVII веков, Ч. Беккариа осмелился одним из первых опровергнуть. Он возвел в принцип, что уверенность, особенно требуемая в области дел уголовных, не может быть заключена в правила научного доказательства. Отсюда следствие, которое Филанжери развил несколько позднее, что эта уверенность может корениться только в сознании судьи.
Система доказательств, которую наши современные законы применяют, является только следствием данного принципа. Если единственным средством для того, чтобы узнать истинность факта или предположения, является уверенность, которую мы ощущаем в нас самих, что этот факт существует или не существует, что это предположение является ошибочным или верным, нужно заключить, что внутреннее убеждение судьи должно быть единственным фундаментом человеческой юстиции. Этот вывод неопровержим. Для того, чтобы отыскать истину в области судебной, нет иного пути, кроме того, который существует для отыскания истины в других областях. Суд не является иным органом и инструментом, отличным от человека самого по себе. Итак, как человек приступает к открыванию истины, если ни при посредстве своего разума, который пронизывает факты и идеи, и при посредстве своего сознания, которое их исследует и оценивает?
Моральная уверенность, которую он приобретает, является, стало быть, настоящей базой уверенности судебной. Чтобы она была предшествуема наиболее серьезным исследованием, чтобы она была бы сопровождаема формами, которые могли бы ее предостеречь от ошибки, это должно быть и это является обязанностью законодателя»[55]. «Что касается осуждения пэрами, Беккариа ограничивается тем, чтобы провозгласить его как наиболее верный инструмент нормального суда. Только жюри в действительности может обеспечить в области уголовных дел независимость суда, и в то же время оно является более пригодным, чем может быть даже сами судьи, чтобы получить истинное впечатление морального доказательства. Наши современные законы полностью закрепили эти истины, которые наш автор скорее предвидел, чем формулировал с твердостью»