Сволочь. Это он сделал. Похитил меня.
Подтверждение моей догадке тут же, валяется рядом на кровати, закинув руки за голову, лениво наблюдает за мной.
— Что ты наделал?! — взрываюсь, толкаю его в бок. Но гаду хоть бы хны. Лишь продолжает наблюдать за мной с равнодушным видом.
Я вскакиваю, благо одетая, и несусь к двери. Кажется, мы в гостиничном номере.
— Ты не сможешь выйти, Илана. И шуметь тоже не имеет смысла.
Останавливаюсь у двери, прикладываюсь к прохладной поверхности лбом. Я ему верю. Раз этот ненормальный притащил меня сюда, значит, здесь никто мне не поможет. Нужно поговорить, убедить, попытаться объяснить. И желательно бы спокойно, но меня так трясёт и пробирает злостью, что едва ли смогу подобрать правильные слова.
— Зачем ты это делаешь? — устало вздыхаю, качаю головой. — Зачем рушишь мою жизнь?
— Мы с тобой уже говорили об этом, — поднимается с кровати, шагает ко мне и, обхватив рукой за талию, с силой тянет назад. Впечатывает меня в своё твёрдое тело, зарывается носом в затылок. — Я принял решение.
— Перестань, Заур! — силюсь вырваться из его захвата, но это бесполезно. Он только сильнее сжимает меня в своих огромных ручищах. — Я тоже приняла решение! И оно не в твою пользу! Я замуж собираюсь, слышишь? Не за тебя! — меня трясёт, но явно не от отвращения, за что ещё больше себя ненавижу. — Отпусти! Мне нужно к дочери!
— Нет, — шепчет мне на ухо, сжимает горло свободной рукой. Сильно сжимает, так, что я начинаю задыхаться. — Дочь твою привезу позже, когда заметём следы. А сейчас успокойся. Всё равно никуда от меня не денешься, не трать силы понапрасну. Нам ещё долго кататься по стране, пока не появится возможность уехать.
Зло усмехаюсь, дёргаю головой.
— Да что ты? Так сильно его боишься? Тогда, может, отступишься, наконец, и дашь мне с моей дочерью устроить нашу жизнь? — не знаю, зачем провоцирую его. Наверное, просто от злости и обиды. Хотя знаю, что его мои слова заденут.
Так и есть. Я чувствую это по сжавшейся на шее руке и резкому выдоху в ухо.
— Кого боюсь? Банкира твоего? — хмыкает. — Ты даже не представляешь, от кого мы скрываемся. Банкир – младенец по сравнению с ними. Я не боюсь. Я не хочу, чтобы тебя у меня забрали. Чувствуешь разницу?
— Я не вещь, — цежу сквозь зубы. — Сколько ещё раз тебе это озвучить? Меня нельзя забрать или заставить делать то, чего я не хочу.