Сумеречный Эльф ловко подскочил, мягко, но сильно надавил на
грудь и что-то прошептал, проведя теплой ладонью вдоль ушибленной
головы своего нежданного гостя. Приступ паники растекся бессильным
покоем, как талая вода от осколка льда, засевшего в сердце.
– Не идут, пока не идут. Их удалось кое-как запечатать в моем
родном мире, чтобы они не захватили всю Вселенную, а уж они хотели,
поверь мне. Пришлось пожертвовать одним миром, который стал их
тюрьмой. Моим миром, – с болью объяснил Сумеречный Эльф. – И асуры
лезут из этого «запечатанного» мира уже две тысячи лет, но оттуда
порталы просто так не открыть. Только если использовать кого-то как
ключ.
– И я… мог стать ключом? Ключом асуров? – спросил Евгений,
ощущая, как льдинка снова стягивается паникой.
Пережитые волнения не прошли даром. Последние дни он бродил
сосредоточенным комком нервов. И ощущал себя то опасным монстром,
то прирожденным воином, то несгибаемым бродягой. А теперь, бережно
отмытый, лежащий на чистой простыне, он вновь превратился просто в
испуганного мальчишку.
– Охотники думали, что мог. Но что-то пошло не так. Ключ кто-то
другой. Или же… ты только половина ключа, – ответил Сумеречный
Эльф. – Вот этого-то мы все не знаем. Не знаем, учитывая, что я
могу видеть будущее. Если чего-то не вижу, пробел где-то – значит,
будет совсем паршиво.
– И что мне делать? – бессильно посетовал Евгений.
– Прекратить пить кровь. Для начала, – напутствовал Сумеречный
Эльф.
Евгений выругался, сочно и не скрываясь: надоело, что все от
него просили невозможного. Вдобавок, эти заявления слишком
напоминали требования отчима и матери постичь тайны алгебры и
экономики, чтобы непременно поступить на «нормальный» факультет. И
если Евгений жаловался, что у него нет от природы способностей и,
главное, интереса к этим наукам, то его просто обвиняли в лени и
несобранности. Винили во всем, конечно, литературу и увлечение
сборными моделями кораблей.
Но все эти невинные яростные споры остались в той жизни, когда
он еще не прятался от солнца за темными очками. Теперь-то его
убеждали, что надо как-то преодолеть свою новую природу. А
инструкций, что неудивительно, выдавать никто не торопился.
– И что мне остается? Как не пить кровь? – спросил Евгений.
Пусть он и лежал без сознания, но голод постепенно начал
возвращаться. От него свербело в носу, немели пальцы рук.