потому что наверняка известно, что Игнатий читал
Flos Sanctorum, и крайне вероятно, что он читал его именно в этом издании. Однако, рассуждая априори, мы могли бы провести не менее интересные параллели между тем же размышлением и прологом Правила св. Бенедикта: здесь святой патриарх обращается к ученику, который, «отказавшись от собственной воли, дабы сражаться под предводительством Господа нашего Христа, истинного Царя, берет в руки крепкое и прекрасное оружие послушания»
[290]. Если прибавить к этому тексту слова нежной привязанности ко Христу из того же Правила: «Ничего не ставить выше любви ко Христу… Не думать, что у нас есть что-либо более ценное, чем Христос», – то можно признать, что совпадение здесь не столько в словах, сколько в том, что составляет наиболее глубинную суть этого созерцания. И между тем я не думаю, чтобы кому-либо когда-либо приходило в голову видеть здесь заимствование. Хотя Игнатий был в Монтсеррате, нет никакой вероятности, что он тогда прочел монастырское Правило, и, главное, мы знаем, что уже со времен Лойолы Игнатий носил в себе идею возвышенного служения Христу, величайшему и возлюбленнейшему из царей.
После того, что уже было сказано о составлении Конституций, достаточно добавить всего несколько слов на предмет их источников. Среди Series dubiorum, собранных Поланко между 1547 и 1549 г., второе включает 144 пункта, взятых из устава св. Августина и Правила св. Бенедикта, из правила и конституции францисканцев. Эти пункты были предложены для того, чтобы рассмотреть их и решить, не будет ли уместным включить их в готовящиеся Конституции[291]. И действительно, немалое число их было туда включено. Тем не менее, при более пристальном рассмотрении видно, что речь здесь идет лишь об отдельных обычаях, связанных с дисциплиной в общине. Для основных черт, для новой концепции монашеской жизни, впервые разработанной в Конституциях и уже содержащейся в основных своих чертах в «Уложениях» Павла III, было бы трудно указать иные источники, кроме собственного опыта Игнатия в области нужд Церкви, а также идеи всецелого дарования себя, безраздельного служения Христу в лице Его Наместника, как она была представлена уже в обетах на Монмартре. И опыт этот с самого начала является собственным опытом Игнатия. Некоторые пункты, порой важные, могли быть ему подсказаны. Мы знаем от него самого, что идея учредить коллегии наряду с домами обетников, дабы обеспечить набор новициев в Общество за счет обучения студентов, первой пришла в голову Лаинесу