– Всем лечь на пол, руки за голову,
– прокричал он, и зачем-то добавил, – это захват заложников. –
После этого, направив ствол вверх, выпустил несколько пуль в
потолок. По росписям пробежала цепочка фонтанчиков отлетающей
штукатурки, косо перечеркнув лики святых. Однако реакция получилась
прямо противоположной. Повинуясь каким-то дремучим инстинктам,
толпа в едином порыве бросилась к выходу.
Еще на стадии планирования операции,
была оговорена возможность такого поворота событий, поэтому без
дополнительных команд четыре ствола, направленные на верующих,
выплюнули поток свинца. На смену оглушающей тишине в храм пришла
дикая какофония звуков, звуков смерти. Через мгновения, в том же
едином порыве, что секунду назад толкал людей вперед, навстречу
смерти, толпа схлынула назад, оставляя на мраморном полу пол сотни
тел. На смену хлопкам выстрелов, под сводами храма звучащим подобно
громовым раскатам, пришли крики боли, страха и отчаяния тех, кому
повезло остаться в живых. Или как показали дальнейшие события - не
повезло…
***
Телефонный аппарат был стар,
достаточно сказать, что вместо кнопок на лицевой стороне красовался
крутящийся диск. Возможно, он застал еще Хрущева, хотя точно
определить это было невозможно, так как кусок пластмассы, на
котором стоял заводской штамп с информацией об изделии, был напрочь
оторван. Однако, несмотря на все невзгоды, телефон работал. Более
того работал он громко, просто оглушительно. Его звон больше
напоминал пожарную сигнализацию, чем телефонную трель. Ну, или как
минимум школьный звонок – никак не тише. Именно этот звук сквозь
сон сейчас штопором ввинчивался в мозг.
– М-м-м, – единственные звуки,
которые смог исторгнуть из себя Александр, отрывая голову от
подушки, – э-э-у-у-у….
Очередная трель телефона резко
ударила в мозг, вызвав приступ головной боли. Пытаясь сфокусировать
зрение Александр, рукой нашарил на прикроватном столике трубку
телефонного аппарата. Со вздохом облегчения опустил звенящую голову
обратно на подушку и только после этого, прислонив холодную трубку
к уху и, с трудом сдерживая вздох удовольствия, ответил:
– На проводе.
– Капитан, че трубку не берешь, –
отозвалась трубка настолько жизнерадостным голосом, что захотелось
подержаться за горло того, кто может быть счастливым таким ужасным
утром.