Те же стекольщики, после успеха граненого стекла, периодически
меня осаждали в надежде на новые идеи. Но я ждал, пока будет
достроен мой собственный цех. И вот там уже я буду
экспериментировать с новыми идеями. Но император Рудольф доли с них
уже не получит, только налог, ибо это будет уже не предприятие
короны.
Ну, а пока шла стройка, я занимался работой с красителями. Товар
это был дорогой, но явно требовал улучшения. Нет, дешевые варианты
тоже встречались. Дубовые корни, ветки и желуди использовались для
получения коричневого (оттенок так себе получался). Более менее
насыщенный цвет давали наросты на дубовых листьях. Серо-зеленый
получался из разнообразных трав. Но тоже глаз особо не радовал. Ну
и мутно-желтый делали из листьев резеды.
Нет, если использовать куркуму, или, скажем, шафран, цвет
получался просто изысканный. Но и цена была очень высокой.
В изготовлении синего тоже не было проблем. Помимо ценного
индиго, доступного только очень богатым людям, имелись еще и листья
растения Вайда. Ну и конечно, существовал знаменитый красный
краситель кармин, получаемый из карминовой кислоты, производимой
самками насекомых кошенили.
Индиго, кстати, вообще периодически запрещалось, ибо выдерживать
с ним конкуренцию было невозможно, но, понятное дело, сами себя
богатые и знатные не ограничивали. Влезать во все это надо было
осторожно, но знакомство с императором многое упрощало. К тому же,
у меня было время продумать, как сделать это максимально прибыльно
и безопасно. Прежде, чем строить еще один цех и нанимать людей,
краску еще получить надо было.
Поташ у меня был, костяное масло я приобрел, кошениль тоже. Ну и
начались эксперименты. Все, что я помнил из когда-то прочитанного —
что поташ сначала надо использовать для очистки костного масла, а
затем для осаждения настоя кошенили. Ничего странного, что я больше
двух месяцев угробил прежде, чем получил-таки великолепный синий
осадок. Вот теперь можно было строить помещение и искать семью
мастеров, которые станут поставщиком королевского двора.
За сохранение секретов производства я не слишком опасался. Во
первых, благодаря Витру, у меня и моих мастерских начала появляться
хорошая охрана. А во-вторых, в 16 веке сами мастера берегли свои
секреты. Ибо от этого зависел доход всей их семьи. Тут, как раз
была другая негативная ситуация. Многие секреты умирали вместе с их
владельцами. Секрет стекла «золотой рубин», например, в свое время
пришлось изобретать заново. И оно тоже было в моих планах по
изготовлению. Только не по рецепту Кункеля, а по рецепту
Ломоносова.