Тем летом я провёл несколько дней на берегу реки с друзьями, в импровизированном кампусе, состоящем всего из двух палаток. Палатки мы разбили на краю поля, заросшего луговыми травами. На другом берегу круто поднимался от воды к самому небу заповедный дубовый лес.
Вырвавшись из суеты пыльного, душного города, мы наслаждались тишиной и покоем безлюдной местности, казалось, помнящей ещё набеги монгольских орд и пугачёвской вольницы. Вечерами мы разводили большой костёр и, как огнепоклонники, засиживались возле него до той поры, пока не начинало светлеть широкое небо.
Однажды у костра зашел разговор о жизни и смерти.
Что есть жизнь, как не медленное умирание? Но жизнь вечна! Надо разграничивать приватную жизнь отдельного человека и жизнь вообще, как форму движения материи.
Правильно. Но отдельного человека волнует не столько общая закономерность, сколько то, что касается его лично. Мы знаем, что в будущем жизнь будет лучше и интереснее, но это будет уже после нас. Мы не можем ждать! Поэтому мы воспринимаем свою жизнь как отпущенный нам промежуток времени, в течение которого мы должны успеть как можно больше. Что важнее: то, что мы оставим после себя или то, как мы прожили свою жизнь? как реализовали себя?
А смерть? является ли она необходимым итогом жизни? Закономерна она или аномальна? Может ли человек познать, что такое смерть – не снаружи, нет – это всем известно, а изнутри? Или это своего рода «ноумен» – вещь в себе? Существует ли что-то после смерти?
Последний вопрос не вызвал споров. С максимализмом, свойственном юности, мы сошлись во мнении, что смерть – это физическое разрушение живой материи и, следовательно, после смерти нет ничего, кроме процессов распада и гниения.
Конечно, наивно было искать решение этих вопросов, которые человечество решает уже не одну тысячу лет, нам, не обладавшим жизненным опытом. Тем не менее, это представлялось тогда важным и необходимым.
Костер угасал, а молодость брала своё: мы разбрелись по палаткам, так и не разрешив мировых вопросов.
Утреннее солнце рассеяло ночные темы как предрассветный сумрак. В нашем возрасте более естественно наслаждаться жизнью, а не толковать о смерти.
Настало утро. Мы решили искупаться – неподалёку был небольшой песчаный пляж – и с наслаждением вступили в прохладную быструю воду. Как часто бывает в таких случаях, мы поспорили, кто быстрее доплывёт до острова. Вздымая сверкающие брызги, смеясь и толкаясь, мы ринулись к поросшему серебристыми кустами островку, видневшемуся на самой стремнине.