— Когда? — Королева неожиданно
остановилась, будто налетела на невидимую стену.
Ярланд наслаждался теми редкими
моментами, когда ему удавалось вывести супругу из равновесия. С ее
лица на мгновение исчезала маска надменности, и оно становилось
живым. Однако Еневра не позволяла себе расслабляться надолго даже в
присутствии мужа. Она слегка поправила роскошную шевелюру и
повторила вопрос:
— Когда наш любимый принц собирается
перешагнуть уровень ряби?
— Совсем скоро, дорогая. Через три
месяца.
— Так это же превосходно! — с
радостью воскликнула она.
— Не спорю, — улыбнулся Ярланд. — Я
слышал, что умалишенные чародеи при должном уходе живут очень
долго.
— И не жаль тебе мальчика, дорогой? —
сладким голосом, который, однако, не мог никого обмануть, спросила
волшебница. — Он же тебе почти родственник.
— Не всем уготовано место в хайране,
— усмехнулся супруг. — Некоторым следует рассчитывать лишь на блага
этого света.
— Кстати, насчет уютного местечка.
Тебе не кажется, что начальник стражи относится к своим
обязанностям спустя рукава? Он беззастенчиво пользуется твоей
благосклонностью и вытворяет что вздумается!
— Чем на этот раз он тебе не угодил?
— Король прекрасно знал, что жена почти ненавидит Хорха, но
прогонять его не собирался.
Этого волшебника большой волны
Ярланд, будучи еще никому не известным бароном, притащил с собой во
дворец из собственного имения. Почему правитель его поставил во
главе собственной стражи, не знала даже супруга, и любая ее попытка
ограничить полномочия этого человека оборачивалось недовольством
мужа.
— Я сегодня столкнулась с ним в
коридоре. Какое он имеет право мне так нагло улыбаться?
— Ты же у меня женщина яркая и не
можешь не радовать своей красотой. А он — простой мужик, который не
в силах сдержать собственную радость при созерцании твоих
прелестей.
— Зря насмехаешься, дорогой. Помнишь
Олсуду?
— Надоедливую старуху, которая никому
во дворце прохода не давала?
— Да, характер у нее действительно
был паршивый, но я от нее узнавала много ценной информации. И о
твоем Хорхе в том числе.
— Хвала утреннему бризу, что я
давненько ее не видел.
— Потому что к ее смерти наверняка
приложил руку начальник стражи.
— У тебя есть доказательства?
— Мне они не к чему: достаточно
подозрений.
— Вот видишь, из-за своей неприязни к
человеку ты готова идти на нарушение закона. А справедливые
правители так поступать не должны. Нет доказательств — значит, он
порядочный подданный.